После церемонии представления Горвин произнес:

– Насколько мне известно, в следующем месяце вы едете в Юстон.

– Разве?

– Конечно же, после того, как уедут их величества. Леди Арлингтон вам напишет. С вами хотят посоветоваться относительно конюшен.

– А если я буду занята? – спросила Кэт, рассерженная тем, что Арлингтоны считают себя вправе распоряжаться ее временем.

Горвин чуть прищурился, а в остальном выражение его лица не изменилось.

– Полагаю, вы будете свободны. Господин Ивлин тоже приедет, чтобы дать рекомендации по обустройству садов. Вы с ним знакомы?

– Нет, но премного наслышана.

– В таком случае разрешите представить его вам.

Мадам де Борд громко прокашлялась. Ее лицо утратило привычное добродушное выражение.

Горвин подвел к ним Ивлина и стал знакомить его с Кэт:

– Госпожа Хэксби – архитектор.

Ивлин поклонился:

– Весьма подходящее увлечение для дамы – погружаться в мир красоты.

– Сэр, для меня архитектура не увлечение, а профессия, – возразила Кэт.

– После смерти мужа госпожа Хэксби продолжает его дело, – пояснил Горвин. – Она спроектировала птичник для лорда Арлингтона. Доктор Рен весьма хвалебно отзывается о ее работах.

– Вот как? – С невозмутимым видом Ивлин отвесил еще один поклон.

– Может быть, вы встретитесь в Юстоне.

– Буду ждать с нетерпением, – холодно-вежливым тоном ответил Ивлин. – А сейчас прошу меня извинить. Месье Кольбер уходит, я должен с ним попрощаться.

– Я тоже, – ответил Горвин и любезно добавил: – К сожалению.

Мадам де Борд некоторое время глядела в спину Ивлину.

– Вот, пожалуйста! – шепнула она Кэт. – Что я говорила? Не правда ли, неприятный человек?

Но Кэт ее не слушала. Компания расходилась, Бекингем же не двигался с места, и теперь он в открытую разглядывал Кэт. От этого она чувствовала себя не в своей тарелке. Кэт дотронулась до локтя мадам де Борд:

– Может быть, взглянете на туфлю сейчас?

Они вышли в переднюю, где находилась дверь, ведущая в гардеробную. В этой комнате трое слуг охраняли плащи дам, а также в случае необходимости выставляли ширмы и ночные горшки. Взяв сумку, Кэт расположилась в глубоком оконном проеме, чтобы за ними никто не наблюдал, и протянула мадам де Борд туфлю.

Костюмершу передернуло.

– Подумать страшно, что это туфля была на ноге несчастного, когда его убили.

– Наверняка мы этого не знаем, мадам. Может статься, туфля не имеет отношения к убийству.

Француженка повертела туфлю в руках, затем поставила ее на широкий подоконник.

– Года два назад этот фасон носил весь Париж. – Мадам де Борд потрогала пальцем кожу. – При дворе он был весьма популярен.

– Значит, туфля французская? – уточнила Кэт.

– Скорее всего. Или, во всяком случае, изготовлена французским сапожником – таким, как месье Жорж. Не хотите вернуться в гостиную?

– Извините, но я бы предпочла избежать встречи с герцогом Бекингемом.

Мадам де Борд вскинула брови, но вопросов задавать не стала.

– Как пожелаете, моя дорогая.

– Может быть, в другой раз представите меня мадемуазель де Керуаль? – медленно произнесла Кэт.

– Зачем? Или это очередной секрет? Вы полны тайн.

– Увы, не по своей воле, – шепотом ответила Кэт.

Расцеловавшись, подруги попрощались. Десятью минутами позже, когда Кэт спускалась по лестнице, мужской голос окликнул ее по имени. Кэт обернулась. Ее догонял герцог Бекингем.

– Слава богу, я нашел вас прежде, чем вы успели уйти, – тихо, вкрадчиво произнес он. – Клянусь, госпожа Хэксби, вы лесная нимфа, робко прячущаяся в чащах Уайтхолла! Я вижу вас так редко, будто вы и впрямь божественное создание, лишь изредка принимающее человеческий облик.

– Я должна идти, ваша милость, – сказала Кэт.