Но мужчина внезапно отстранялся, вновь склоняясь над своей шкатулкой. Волнение немного отпускало Жанну… и возвращалось вновь от звуков его голоса. Он рассказывал ей, как всю жизнь стремился только к одному.

Стать достойным фамилии Фаберже. Он получил блестящее образование, много работал и все время думал о том, как найдет, соберет все то, что имело отношение к его роду. Жанна слушала, и ей уже не казалось это мальчишеством, нелепым поиском мифических кладов. Она боялась спросить его об инвалидном кресле.

Но он сам ответил на немой вопрос в ее глазах. Авария на дороге. Он тогда только приехал в Москву. Машину занесло на скользком шоссе, он сам был за рулем. Сложная травма позвоночника. Месяц в жестком больничном гипсе. Врачи говорили, что ему повезло, мог быть полный паралич. Не повезло только ногам.

И теперь нужна будет операция. Она должна помочь, ходить он будет. На операцию нужны средства. Квартира на Пречистенке стоила слишком дорого. Все деньги от продажи дома и бизнеса в Штатах ушли на ее покупку. Но Филипп не жалел об этом. Он хотел жить в доме своего прапрадеда. И хотел не просто так. У него была для этого веская причина. Жанна вновь вспомнила ту часть его рассказа.

– Мой прапрадед, Александр Фаберже, спешно уезжая из России, спрятал в доме на Пречистенке саквояж. – Филипп говорил, задумчиво глядя на огонь в камине. – В саквояже хранились драгоценности его отца.

– И вы ищете этот саквояж? – спросила Жанна. – Но как это возможно, спустя столько лет?! Ведь наверняка дом неоднократно ремонтировался! Неужели никто не нашел эти сокровища раньше?

Филипп повернул к ней голову, и у Жанны заныло сердце. Когда он улыбался этой мечтательной улыбкой – она вновь остро ощущала их разницу в возрасте.

– Все верно, ремонт в доме был не один раз, – подтвердил он. – И говорили, что саквояж с драгоценностями нашли еще в 30-х годах. – Он улыбнулся еще шире и замолк. Жанна смотрела, как он наливает себе уже остывшее какао, и не могла понять, почему у него такой удовлетворенный вид.

– Филипп, я не понимаю, – призналась она.

Он коротко кивнул.

– По слухам, драгоценности нашли рабочие, делавшие ремонт. И поговаривали, что они честно сдали найденное государству. То есть власти. И кое-что из найденных изделий потом всплывало. На аукционах, у частных коллекционеров. Но самые главные сокровища пропали.

– То есть никаких следов? – спросила Жанна.

– Если бы следов не было – меня бы не было в Москве, – ответил он коротко.

– Значит, вы нашли? – Жанна поняла, что уже невольно захвачена этой удивительной историей. Филипп вздохнул.

– Не совсем. Мне еще не хватает некоторой информации. Поэтому мне нужны надежные помощники. Мне нужны вы, Жанна.

– Но почему именно я? – она вновь была очень взволнована. – Разве эти ваши студенты, ученики не могут помочь в поисках?

Он пожал плечами.

– Я не всем могу доверять.

– А мне можете? – она все никак не могла поверить. Филипп придвинулся к ней вплотную.

– А вам могу, – только и сказал он.

Жанну так поразил его ответ, что то, что происходило между ними дальше, уже не удивляло. Филипп целовал ее так нетерпеливо, как будто до этого не целовал вообще ни одну женщину на Земле. Она не заметила, как оказалась у него на коленях.

Никакого стеснения, никакого барьера между собой и этим малознакомым по сути мужчиной она не чувствовала. Как будто все и должно было быть так, как было в тот момент: его уверенные руки на ее теле, вкус шоколада на губах, немного пряный запах его парфюма. Он шептал ей какие-то слова, смысла которых она не понимала.

Она только чувствовала острое наслаждение от его прикосновений и горячего дыхания. Когда ей не хватало воздуха от их длительных поцелуев, она откидывала голову назад. И тогда он, не в силах остановиться, покрывал мелкими поцелуями ее шею.