Альен чуть не расхохотался. «Не трогать его»… Какая милая глупость. Слышал бы это Нитлот.

– Моя корова уже месяц даёт кислое молоко – пусть-ка объяснит это! – потребовала толстушка в засаленном переднике – кажется, тётка Соуша. На неё зашикали.

– Что ты со своей ерундой, в самом деле, – поморщился кто-то из мужчин. – Не лезла бы…

– Да, это потом, – поддержало его несколько голосов, и негодующую женщину оттеснили к выходу.

– Пусть объяснит нам про Нода, – раздался другой голос – плечистого неопрятного парня. – Он поднялся сегодня ночью.

Гомон сразу смолк, осталось лишь серьёзное, озабоченное перешёптывание. Кэр угрюмо кивнул и опять повернулся к Альену, уперев руки в бока.

– Что ты скажешь на это, маг? Тебе понятно, о чём речь?

– Нет, – сказал Альен, хотя в нём зашевелилось очень неприятное предчувствие. – Я вообще впервые слышу это имя.

– Ну ещё бы, – фыркнул кто-то. – Старина Нод никогда не водился с гнидами вроде тебя.

– Тихо, я ведь просил – без оскорблений! – возвысил голос Кэр. – Расскажите ему.

– А чего тут рассказывать, – хмуро произнёс худой мужчина с жидкой бородкой. – Нод умер, семь недель уже как похоронили… А сегодня ночью заявился ко мне домой. Не ладили мы с ним, чего уж греха таить, виноват я был… Вот он и пришёл ко мне, видимо. Не знаю уж, чего хотел.

Проклятье. Альен ведь не вернулся на кладбище после проведённого обряда. Он провёл рукой по лицу, стараясь скрыть волнение. Это было неправильно, очень неправильно: мертвец не может подняться без воли некроманта. Он должен был ждать его вызова, Альен отметил его – точнее сказать, его тело, ибо доступ к душе давно закрылся для всякого колдовства.

Неправильно. Невозможно – даже допусти Альен грубейшую ошибку, такого бы не произошло. Он прошерстил десятки трудов по некромантии, изучал отвратительную и могущественную магию, преодолевая естественные отвращение и страх, но нигде не встречал упоминания о чём-то подобном.

– Как он выглядел? – спросил Альен, сам изумляясь спокойствию в своём голосе. Какая-то женщина сдавленно ахнула и зашептала молитву; мужчина поскрёб в затылке.

– Да ясно, как, – неохотно процедил он. – Подгнил уже… В земле перепачкался. Глаза ввалились, а волосы… Да чего там, – он махнул рукой. – Дочурка теперь заикается – еле убедили с женой, что примерещилось…

– И что дальше? – поторопил Альен; тут важна была каждая подробность. – Что ты сделал?

– Кинул что-то, не помню… Что под руку подвернулось, дурман какой-то нашёл. А ему всё равно – идёт к нам, да и только… Медленно так, как бы вслепую. Жена всем богам помолилась – толку никакого. Ну, а потом петух пропел… Солнце взошло, стало быть. Он и ушёл.

Повисло молчание. Кэр смотрел на Альена взглядом палача – видимо, мысленно уже скармливая труп подлого чернокнижника собакам. Но Альен не собирался сдаваться.

– Просто ушёл? Сам?

– Да. Развернулся и ушёл.

– Никто не проследил, куда?

– Да кому ж помирать-то охота… На кладбище, надо думать. Я теперь туда в жизни ни ногой, – другие поселяне согласно загудели.

– Вы правы, это магия, – сказал Альен, пытаясь ровно дышать и говорить как можно увереннее. За окном было светло, весело зеленела капуста на грядках – и казалось полной нелепостью спокойно рассуждать о таких вещах. – Тёмная магия. Иногда такое случается, и вы должны знать, как обезопасить себя, пока не выяснится, кто виноват в этом. Я расскажу вам…

– Пока не выяснится? – прошамкал старик, злобно впечатывая клюку в доски пола. – Чего тут выяснять? На костёр его – и делу конец! От века не бывало в Овражке всякой нечисти!

– Точно! Всё не так пошло, как только