В тот далёкий день Альена свалила лихорадка: в жару и головной боли он бредил мечами рыцарей, огромными гобеленами, душными ароматами духов… И сейчас мужчины в зеркале вновь были снисходительно-равнодушны, а женщины умилялись над застенчивым мальчиком, сверкая белозубыми улыбками. Старого короля Тоальва Альен видел только раз и мельком, так что его образ удалось восстановить трудом. Альен вплёл его, как последний штрих, и открыл глаза, переводя дыхание.

– Замечательно, – пробормотал Фиенни, поглощённый зрелищем в зеркале и явно довольный. – Ты уже внёс искажение? – Альен кивнул. – Я не могу найти. Действительно не вижу. Чудесная работа.

– Смотри на его величество.

Фиенни прищурился – и через несколько секунд расплылся в улыбке.

– Дерзко, надо сказать… Я бы и внимания не обратил. Он тогда ещё мог передвигаться самостоятельно, ведь так?

Польщённый Альен подтвердил это. Действительно, он никогда не встречал короля в нынешнем состоянии – прикованным к специальному креслу на колёсах, которое для него разработали механики из Академии. Болезнь разбила старика несколько лет назад, когда Альен уже находился в Долине, вдали от отчего королевства. И сейчас он сознательно подменил его облик, внушив Фиенни правдоподобную иллюзию.

– Ты превзошёл себя. Не зазнайся, – с усмешкой Фаэнто пододвинул зеркало обратно к себе. – Теперь моя очередь. Попробуем со снами.

Он выбрал сон о Кезорре – вероятно, старый, потому что бывал там давно. Образы перетекали друг в друга легко, будто волны одной реки; в очередной раз Альен с белой завистью подумал, что ему никогда не добиться такого уровня, – просто потому, что волшебство у Отражений в крови. В пронзительно-синее небо уходили купола воздушных храмов и дворцов, фонтаны и статуи прятались в кущах южной растительности, смуглолицые люди толпились на узких улочках, прогретых солнцем… Всё там напоминало реальность, но на деле было далеко от неё так же, как в любом сне, – и так же безумно, как во сне любого Отражения. Вскоре Альен понял, что в покой и красоту вмешались нотки тревоги: во сне Фиенни бежал, почти летел по мощёной дороге, и что-то преследовало его.

А потом он увидел, что именно, – и почувствовал, как желудок сжался в комок.

Исполинское, кроваво-красное существо с кожистыми крыльями, со змееподобным телом, покрытым сверкающей чешуёй. Оно парило над крышами домов и превосходило размерами любой из них, почти касалось черепицы брюхом… Фиенни бежал от него, задыхаясь, всё быстрее – а люди вокруг оставались беспечными и даже не удосуживались взглянуть вверх…

Со сдавленным стоном настоящий Фиенни отпрянул от зеркала; Альен заметил, что для этого потребовалось физическое усилие – как если бы его приварило к раме. Разрывать контакт так резко было опасно, но, видимо, сейчас это его не заботило. Он закрыл глаза рукой, точно спасаясь от боли, и порывисто встал.

– Ты никогда не… – начал Альен и осёкся. Его охватил беспричинный страх – а ещё предчувствие беды. Что-то не так.

Фиенни отошёл к узкому окну, за которым застыл промозглый пасмурный день: конец осени в Долине сполна давал о себе знать. Он шире приоткрыл ставни, и порыв ветра ворвался в помещение, разметав бумаги на столе. Потом жадно вдохнул. Альен терпеливо ждал, пока он заговорит.

– Я хотел взять другой сон, – тихо сказал наконец Фиенни. – Такого давно не случалось – чтобы я не мог контролировать… Прости меня.

– За что? – растерялся Альен. – Ничего ужасного я не видел. Разве что…

– Разве что?

– Дракон… Был намного ярче, чем всё остальное. Намного… живее. Зеркала обычно показывают так реальные впечатления. Не сны.