Не успели мы прийти в себя от увиденного ужаса, как матушка накинулась на ближайшего из соседей мистера Тейда. Одно мгновение ей понадобилось, чтобы расправиться с взрослым мужчиной и откинуть его, как тряпичную куклу.

В ужасе мы побежали в лес кто куда, спасая свои жизни. Я и сама, повинуясь страху, побежала, не разбирая дороги, не видя преград. Укрывшись и отдохнув немного, мне потихоньку удалось прийти в себя. Я поняла, что поступила не достойно, не так, как должна поступать любящая дочь.

Собравшись с духом, я отправилась искать матушку. Наступил рассвет и он открыл чудовищную картину того, что происходило ночью в лесу. Большая часть моих соседей погибла во мраке от рук моей матушки, их тела лежали кругом и всюду. Я словно очутилась в чудовищном некрополе и просто не могла сдержать всего того ужаса, который меня охватил.

Кто-то видимо вызвал полицейских, потому что я пришла в себя только в полицейском участке. Меня трясло от увиденного накануне, и я едва держалась, чтобы не потерять сознание.

Именно в полицейском участке я и узнала, что им так и не удалось найти мою матушку, и что количество погибших в ту ночь пятнадцать человек. Мне никто не поверил, услышав мою историю. Вот почему я отправилась в город искать помощи и, слава богу, наткнулась на вас, мистер Дулард.

***

– Очень интересный рассказ, – заметил Дулард. – Более, чем интересный. Как бы вам это не было неприятно, но мне придется задать вопросы, а вам придется на них ответить. Только так я смогу, чем-то вам помочь.

– Я отвечу на все ваши вопросы, – согласилась Сьюзен. – Клянусь ни утаить ничего.

– Хорошо. Была ли у вашей матушки печать тени?

– Я не знаю, что это такое, мистер Дулард.

– Вот, – Дулард снял перчатку с левой руки. – Это печать тени.

На ладони Дуларда и ее обратной стороны, словно выжженное огнем клеймо, изображающее круг, посередине которого рот с высунутым языком.

– Ничего подобного у матушки на руках нет, – решительно ответила Сьюзен. – Я в этом уверена.

– Не обязательно на руках. Нога, плечо, ухо. Порой печати бывают очень маленькие. Может, был большой шрам где-то на теле?

– Нет, я подобного не видела.

– Плохо, очень плохо. Продолжим, – Дулард записал что-то в блокнот. – Ваш дом, вернее дом, который вы купили. Где он стоит, вернее какая местность вокруг?

– На пригорке, рядом парк, немножко в стороне от других домов. На участке растут две елки, пара яблонь и газонная трава. Ничего особенного.

– Плохо, очень плохо. Сам дом, на вид, сколько ему лет?

– Нестарый, думаю, лет десять. Но я не строитель и плохо в этом разбираюсь, в целом, дом был в отличном состоянии.

– Все это очень плохо. Тогда последний вопрос, какое помещение в доме не имеет доступа света?

– Подвал. Еще чердак, правда, там есть небольшое окно.

– Подытожим, – решил Дулард, закрывая блокнот. – Мы имеем дело с тенью второго или третьего уровня. Она не переносит дневной свет и явно нуждается в носителе.

– И что это значит, мистер Дулард?

– А значит это, что либо дом, либо ваша семья носят тайную печать, вероятно, все же дом. Иначе никак нельзя объяснить случай с собакой. Кто жил в этом доме?

– Я не знаю, мистер Дулард, мы покупали дом через агентство и не видели предыдущих хозяев.

– А соседи ничего не замечали странного в этом доме, до того как вы туда вселились?

– Боюсь, я не знаю ответа и на этот вопрос. Мы не успели, как следует познакомиться с соседями, кроме покойного мистера Кашки, он мало что знал о нашем доме и предыдущих владельцах и рассказывал большей частью об охоте.

– Ситуация только ухудшается мадам. Ваша история крайне печальна, и еще более печально то, что я не в силах вам должно помочь. Единственное, это могу дать совет по поводу этого дома. Сожгите это строение до основания, разберите фундамент и разровняйте холм.