Прэт решил развить успех, и вновь попытался ударить зверя. Но теперь зубастый противник оказался более проворным. Он успел увернуться от палки. А в следующий момент его клыки щёлкнули в опасной близости от Винтара. Пришлось пинать хищника в оскаленную морду, но это отвлекло его лишь на секунду. Узкие челюсти внезапно сомкнулись на ботинке.

Если бы у Прэта были обычные кожаные обмотки, как у свободных аборигенов, или босые ступни, как у рабов, ему бы не поздоровилось. Но человеческая обувь в очередной раз оправдала своё качество, оказавшись не по зубам агрессивной твари.

Пока зверь грыз ботинок, желая прокусить толстую подошву, Винтар прижал его голову к земле и ударил заострённым концом посоха в левый глаз. Результат получился отличным. Отпустив двуногого противника, дрэтх взвыл и попытался сбежать. Но не тут-то было. Споткнувшись о подставленную палку, он кубарем покатился по траве. Потом на его спину обрушился тяжёлый конец посоха. Затем ещё раз, и ещё…

Отпускать раненного хищника нельзя было ни в коем случае. Он мог запомнить обидчика, причинившего боль, и долго его преследовать, чтобы напасть со спины в самый неподходящий для жертвы момент.

После четвёртого удара послышался хруст. Сначала Винтар подумал, что сломалась его палка, но быстро понял, что перебил твари хребет. Однако зверь всё ещё был жив.

Завывая, он сучил лапами по земле. Оставалось добить его, чтобы не мучился. Несколько сильных ударов по голове дрэтха решили проблему.

Только после этого напряжение отпустило Винтара, и он почувствовал слабость в ногах. Тело снова пропотело, хотя шкуру торна он так и не успел одеть. Давно ему не приходилось всерьёз бороться за свою жизнь. Было тяжело и страшно, но недавние тренировки с посохом не прошли даром.

Топота аборигенских ног слышно не было. Или надсмотрщики до сих пор спали, или предпочитали ни во что не вмешиваться. Тут было немало хищников, которые могли между собой драться. А о Мэтшуне они вообще не беспокоились.

Решив преподнести аршальцам сюрприз, Прэт быстро оделся, взял мёртвого зверя за хвост и потащил к загону торнов.

Предгорное пастбище было довольно обширным, простираясь в разные стороны на полтора десятка километров. Но учитывая аппетит огромных животных, пастись они тут могли не дольше одного месяца. После этого скот нужно было перегонять на другое место, давая возможность растениям восстановиться.

Пока торны паслись в низине, утробно гудя и пережевывая сочные стебли тростника, Винтар Прэт приглядывал за ними с вершины холма. Остальные рабы вместе с надсмотрщиками находились где-то на другой стороне, и он их не видел.

Сначала аборигены удивлялись, почему новый погонщик все время куда-то уходит, стараясь держаться обособленно, но постепенно привыкли к странному чужаку. Если бы он хотел сбежать, то сделал бы это давным-давно. Но в том-то и дело, что бежать ему было некуда, в отличие от других невольников. Поэтому надсмотрщики большую часть дня его не беспокоили, и не интересовались, где он пропадает.

Родовая община Утабэ, которой сейчас принадлежал Прэт, считалась одной из самых малочисленных в племени Шаду. Но, благодаря тому, что она занималась разведением и выпасом крупного рогатого скота, её статус был довольно высок. Может быть, именно поэтому Винтар не жалел о том, что Гарш передал его новому хозяину в обмен на торна. Теперь он чувствовал себя гораздо свободнее, чем раньше. Но он не забыл, как и при каких обстоятельствах это произошло.

Прэт прожил в главной деревне Шаду более полугода, прежде чем в ясном вечернем небе появился быстро увеличивающийся силуэт крупного космолёта. Но он был не серебристый, как корвет контрабандиста, а чёрный. Да и форму корпуса имел немного иную, более угловатую.