В следующий момент деревянная решётка встала на своё место, закрывая низкий вход в жилище, и, окончательно отрезая бывшего генерала ВСЗФ от свободной жизни…

Некоторое время внутри стояла тишина. Невольники продолжали оценивающе приглядываться к новому рабу. Потом один из них что-то произнёс на местном языке.

Прэт догадался, что обращаются к нему, но смог лишь отрицательно мотнуть головой.

– Ничего не понимаю. Хочу пить. Вода есть?

Он показал себе на рот и жестами попытался объяснить сказанные слова. Говоривший с ним абориген махнул рукой и ткнул пальцами в кожаный мешок, лежавший возле очага.

Винтар взял его в руки и встряхнул. Внутри что-то забулькало. Это был бурдюк местного изготовления.

Выдернув из горловины деревянную пробку, Он поднял мешок и сделал осторожный глоток. Вода была тёплой и противной на вкус, то ли сама по себе, то ли от того, что находилась в бурдюке.

– Спасибо, – поморщился Прэт и заметил, что другой невольник протягивает ему круглый плод.

То, что это не камень, а именно плод какого-то растения можно было понять по его яркому оранжевому цвету и черенку. Пробовать его, подвергая опасности собственное здоровье, Винтару не очень хотелось. Но раз уж он попал на эту злосчастную планету, то придётся рисковать. Надо же ему тут чем-то питаться.

Помяв в руке упругую кожуру плода, он откусил от него маленький кусочек, и тут же пожалел об этом. По всему рту мгновенно разошлась сильная вяжущая горечь, которую трудно было сравнить с чем-то знакомым. Язык онемел, а челюсть свело.

«Ядовитая гадость!..» – мелькнула в его голове страшная мысль.

Кашляя и отплёвываясь, Прэт бросил отвратный плод и вновь схватил бурдюк. На этот раз вода с железистым привкусом показалась ему родниковой. Он сделал несколько больших глотков и вскоре почувствовал, как горечь отступает.

Четверо невольников, сначала смотревшие на него с удивлением, неожиданно стали издавать кашляющие звуки похожие на смех. Они над ним потешались. Плод не был ядовитым, но явно не годился пришельцу в пищу.

На этот раз Винтар отделался лёгким испугом. Однако все предосторожности не уберегли его от какой-то местной заразы, которую он успел подхватить от аборигенов.

На третий день Прэт проснулся от дрожи в руках и ногах. Он сразу почувствовал головную боль и жар во всём теле. Появилась мысль о простуде после недавнего переохлаждения, но симптомы болезни казались какими-то странными. Слабость была такой, что у него не хватило сил подняться на ноги, когда за рабами пришёл надсмотрщик. А ещё через какое-то время Винтар стал бредить и впадать в забытье.

Что было дальше, он помнил очень смутно. Кто-то к нему приходил, что-то делал, чем-то поил и кормил.

Подробности Прэт узнал лишь после того как выздоровел, выучил местный язык и расспросил обо всём лечившего его аборигена по имени Фош. Это был целитель племени Шаду, больше похожий на колдуна.

Когда его позвали в жилище погонщиков скота, он сразу понял, что новый раб серьёзно заболел. Разумеется, ни о каких вирусах и других микробах аршальцы понятия не имели, но кое-какие знания о способах лечения лихорадки у них имелись. Скорее всего, Винтар подхватил один из местных вирусов, который мог стоить ему жизни.

На любой цивилизованной планете его бы вылечили за считанные часы, но здесь Фошу пришлось постараться, чтобы справиться с болезнью раба. Вождь племени слишком дорого за него заплатил, и не хотел так быстро его потерять. Поэтому приказал вылечить человека любым доступным способом.

Целитель так и поступил, испытав на Винтаре действие различных настоек, порошков и отваров. Разве что с бубном не плясал, и духов не вызывал, как делали древние земные шаманы. Некоторые снадобья Фоша вызывали у Прэта рвоту или приступы удушья. Другие приносили только временное облегчение. Таким экспериментальным методом его можно было убить раньше, чем он умер бы от самой болезни. Лишь спустя четыре дня нашлось то единственное лекарство, которое окончательно сбило жар и вывело больного из забытья. Или его иммунитет сам справился с заразой.