– И ты ее там бросил? – не сдержался Даниель. – Я же просил ее защищать.

– А еще ты просил исполнять все ее приказы. Она велела вернуться в цитадель, и я выполнил ее просьбу. Не слишком ли много противоречий в твоих решениях, Даниель?

– В них нет противоречий. Ты мог бы наблюдать за ней издалека. Неужели мне надо объяснять такие простые вещи? Что еще тебя не устраивает в моих решениях?

– Вот именно что твоих. Когда-то все решения были общими.

– Ты хочешь поговорить о решениях? Что ж. Хорошо. Давай поговорим.

Дальше полились долго взращиваемые претензии и обиды, и так поединок стал неизбежным…

За спиной Даниеля сомкнулась тяжелая дверь, и он позволил себе привалиться к стене. Холл цитадели тонул в полумраке, между колоннами залегали плотные тени. В вышине под сводами царила гулкая пустота. Тут незачем было притворяться сильным. От слабости перед глазами плясали круги. Ныло поврежденное колено, и каждый вдох отдавался болью в боку. Значит, хруст костей ему не почудился, и пару ребер все-таки треснуло: ради победы пришлось открыться и подставиться под удар. Дарин был хорошим тактиком и бойцом, но отвратительным стратегом.

Даниель с тяжелым вздохом оттолкнулся от стены и, прихрамывая, заковылял в кабинет. До встречи с Ксандером оставалось всего несколько дней. За это время не удастся полностью исцелиться, даже если все силы вливать в лечебную магию. Можно, конечно, пригласить целителя, но тогда поползут неуместные слухи, возникнут ненужные домыслы, и опять потребуется доказывать всем свою силу.

Силы небесные! Ну почему так устроен мир? Почему нужно каждый раз демонстрировать свою силу? Почему за ним не следуют просто потому, что в него верят? Потому, что разделяют его устремления? Неужели так сложно понять, что их истинная сила в единстве?

Даниель остановился перед кабинетом, устало оглядел резное лакированное дерево и толкнул дверь. Кабинет, по сравнению с другими залами цитадели, выглядел почти аскетично: ряд занавешенных окон, несколько шкафчиков для бумаг у стены и письменный стол с креслами в конце зала. Гранитный пол, каменные стены и камин, который Даниель так ни разу и не топил – горячие источники под цитаделью хорошо прогревали полы вплоть до самой зимы.

Даниель подошел к столу и, с трудом сдерживая стон, рухнул в мягкое кресло. Сидя дышать было почти не больно. Лечебная магия медленно растекалась по телу, сращивая кости и заживляя повреждения. Для полного исцеления потребуется не меньше недели.

Даниель потянулся к стопке писем и только тогда заметил на столе поднос с едой. Из-под крышки суповой чаши тянуло куриным бульоном, на тарелке лежали свежие булочки с маслом и ветчиной, над чайником вился пар. Такие сюрпризы ему любила устраивать Анаис – девушка с кухни, которая хотела стать его ученицей. Но Анаис больше не служила на кухне. Слухи доносили, что еще летом она все-таки нашла себе наставника и покинула цитадель. Значит, судя по всему, он обзавелся новой поклонницей. И что самое любопытное – она находилась тут, в его кабинете. Портьера в углу у окна мелко подрагивала в такт дыханию того, кто за ней прятался.

– Зачем ты там спряталась? Выходи, – позвал Даниель.

Занавеска замерла.

– Выходи, – усмехнулся Даниель. – Я знаю, что ты стоишь за портьерой. Снизу торчат твои башмаки.

Послышался шумный вздох. Занавеска слегка отодвинулась, и показался веснушчатый нос.

– А если я выйду, вы обещаете, что не превратите меня в паука?

– Эм-м… Что, прости?

– Эх, ладно.

Портьера сдвинулась, впуская в комнату солнечный свет, и из-за нее вышла Велена.

– Понимаете, господин чародей, – заговорила девочка, встав на ковер в центре комнаты, – все дело в обещании. Госпожа не захотела взять меня с собой. Я ее и так, и эдак просила, но она ни в какую. Говорит: слишком опасно. А я спрашиваю: кто же будет делать госпоже прическу? Кто будет заботиться о еде и ее одежде? Вот тогда-то госпожа и взяла с меня обещание позаботиться о господине маге.