– Всё хорошо? – раздался спокойный голос таксиста.

Элли вздрогнула, вернувшись в реальность.

– Да, всё отлично, – ответила она, стараясь скрыть свои эмоции. Она поправила волосы, словно это могло помочь спрятать ту бурю, что бушевала у неё внутри.

Но чем ближе машина подъезжала к её дому, тем сильнее росло знакомое беспокойство. Радость, которую она только что испытывала, начала постепенно угасать, как пламя свечи под порывом ветра.

"А вдруг это ненастоящее? А вдруг он просто так разговаривал со мной? Из вежливости? Может, завтра он даже не вспомнит моего имени."

Вопросы обрушились на неё лавиной, и каждая новая мысль казалась острее и болезненнее предыдущей.

Такси остановилось. Элли поблагодарила водителя, расплатилась и вышла, чувствуя, как на плечи давит тяжесть собственных сомнений. Ночь была прохладной, и воздух обжигал лёгкие. Она открыла дверь подъезда, шаги по пустой лестнице отдавались гулким эхом, словно напоминая ей о её одиночестве.

В квартире было темно и тихо. Элли включила ночник в гостиной, который залил комнату мягким тёплым светом. Она бросила сумку на кресло, скинула туфли и почти бездумно опустилась на диван.

Обхватив колени руками, Элли почувствовала, как всё пережитое за вечер начинает переполнять её. Радость, нежность, страх и сомнения смешались в один хаос. Она закрыла глаза, пытаясь упорядочить свои мысли, но вместо этого перед глазами снова возникло его лицо.

"Почему я так боюсь?"

Ответ был в прошлом. Образы всплывали сами собой: школа, тот мальчик, которому она решилась рассказать о своих чувствах. Она так долго готовилась, выбирала слова, а потом… смех. Его громкий, почти презрительный смех, который, казалось, выбил землю у неё из-под ног.

Элли вздрогнула, как будто этот звук снова отозвался где-то рядом. Она прижала руки к лицу, пытаясь избавиться от этой давящей тяжести воспоминаний.

"Алекс другой," – шептало её сердце, но разум упрямо сопротивлялся.

Она не могла поверить, что кто-то действительно мог увидеть её настоящую. За её привычной улыбкой, за её маской равнодушия скрывалась она – хрупкая, уязвимая, и её пугало, что Алекс это заметил.

Она подняла голову и глубоко вдохнула. "Может, хватит бояться? Может, просто позволить себе почувствовать?"

Элли знала, что этот вечер оставил в её жизни след. Пусть ещё неясный и зыбкий, но он был настоящим. И теперь ей оставалось только решить – даст ли она этому следу перерасти в нечто большее.

Элли сидела на диване, обхватив себя руками, словно пыталась защититься от невидимого врага. Тишина комнаты обрушилась на неё, как волна, оставив её наедине с мыслями, которые она боялась облечь в слова.

Она вспомнила, как в детстве её мать могла долго молчать после какой-нибудь незначительной детской шалости, не поднимая взгляда от книги или телевизора. Это молчание было хуже наказания, хуже криков. Каждый раз, когда она пыталась заслужить её внимание – нарисовать картинку, рассказать историю, – мать отвечала холодным, равнодушным взглядом, будто говорила: "Не старайся. Ты всё равно недостаточно хороша."

Эти сцены врезались в память, словно шрамы, которые время не смогло стереть. Каждый раз, когда она слышала похвалу или видела чьё-то доброжелательное внимание, где-то внутри неё звучал тихий, но уверенный голос: "Это ненадолго. Ты их разочаруешь."

Элли поднялась с дивана и начала ходить по комнате, стараясь избавиться от удушающего чувства тревоги. Её шаги глухо отдавались в пустоте квартиры, но это только усиливало внутренний хаос.

"Алекс слишком хорош," – думала она, кусая губу. Его доброта, лёгкость и искренность казались чем-то из другой реальности, чего она не могла позволить себе принять.