Короля же Завоеватель призвал, и тот явился. За свою ложь он был превращен в мерзкую тварь, создание ночи, самую отвратительную тень, обнажающую его душу, а вместе с ним пали и те жители Селуны, что остались ему верны в подлости и злобе. Завоеватель запечатал его в неизведанном месте, чтобы мучениям не было конца, и в этом возродилась его ярость, ярость прежнего Завоевателя.

Когда награды и наказания были розданы, Завоеватель ушел с верной женой навсегда. Никто не знает, куда и зачем, никто никогда и не узнает. Хотя некоторые рассказывают странную легенду о том, что якобы, уединившись с женой в далеком и забытом мире, Завоеватель тоже выполнил данное давным— давно обещание. Когда его дом умирал, он поклялся, что вернет надежду и что снова родится ребенок на этой замерзшей во тьме земле, и именно поэтому он ушел. А два города остались.

Днем, когда сияние солнца переполняло Город тающего света, и крыши домов золотились, и весь дворец, доспехи Львов и озеро вокруг отзывались ему, тогда в каждой отбрасываемой тени отражался второй – Город вечного мрака. Когда же ночь наступала и он занимал свое место, пугая и вороша воспоминания, тогда на лике луны в ее свете виделся Город тающего света.

Вскоре оба города заселили самые разные создания: старшему пришлись по душе новые люди и их герои; младший же приютил вампиров, оборотней и других тварей. Мир между городами был хрупок, ведь теперь только новые жители вершили его судьбу, выполняя волю своих господ в час, когда они были отрезаны от города.

Все это я видел своими глазами, ибо как потомок Льва и сын я жил в обоих мирах. Я видел величайшего героя людей – Гектора, в честь которого и был назван; я видел Адриана – первого среди вампиров; я видел Балейда – первого среди волков; я видел Короля теней – моего названого брата. Но однажды всему пришел конец.

В один полный света, славный день луна решила покинуть отведенный ей час и закрыла собой солнце. Тогда в тени двух светил вышли наружу оба царства. Готовые к битве войска младшего в полном облачении появились за городом. Строй за строем вышли они – твари и некогда гордые Львы. Прислужники старого короля – прóклятые тени – все до единого были там, кроме своего владыки. Но самым страшным и повергающим в ужас был сам младший: из-за тяжелой поступи его огромного, свирепого черного коня содрогалась земля и замирали сердца его врагов; лицо владыки Города вечного мрака скрывала пугающая маска, а шлем венчали демонические костяные рога. Всем видом младший напоминал древнее божество, призванное кровавыми ритуалами. Его тело, словно вторая кожа, покрывали вороненые хищные доспехи, а из спины взмывали два стальных крыла, покрытых бритвенно-острыми перьями. Он воздел к небу, и к солнцу, и к луне свой большой лазуритового цвета меч. Было очевидно, что затмение – дело его рук, дело его слов, что несли Тайную магию. Младший направил меч вперед, и вся темная армада обрушилась на город.

Я был там. Я стоял за спиной Немея, Первого Льва, которому был оруженосцем. Я видел, как Хранитель дня смотрел на все полчища тьмы, на суровое предательство и счастливым было его лицо. Грозная радость осеняла владыку. Он приказывал, а мы слушались. Все воины облачались как только могли, а он, Величайший, бросился первым. Владыка прыгнул с балкона своего замка, а мы последовали за ним – я, отец и все Львы, ибо Львы всегда были готовы. Но он, славнейший из всех, бежал далеко впереди. Он пронесся по мосту и дальше через город, по пути облачаясь в доспехи силой Тайных слов.

И вот, когда полчища брата окружили город и начали крушить стены, открылись врата. И там стоял владыка в сиянии собственной силы. Когда мы подоспели, он уже начал бой и обагрил клинок. Мы, Львы, сражались подле него у широких врат. Там же был и младший со своими Львами. Проклятые и другие твари боялись вмешиваться, они обходили и нападали на город со всех сторон, но его уже вышли защищать люди и тени. Однако вампиры и оборотни появились словно из ниоткуда – они, с самого начала действуя согласно плану, вырываясь из домов, появились в пределах городских стен. Названый брат мой, Король теней, своими клинками поразил, но оставил в живых Балейда, а я убил кровожадного Тилиера, что хоть и вел всех вампиров, но не был им владыкой, отцом или хозяином; затем я тотчас поспешил на помощь отцу. Братья вели свою битву, и не было печальнее нее.