– Я распоряжусь, чтобы в этом городе вам выделили лучший дом, – все так же дергано кивнул спутницам принц. – Но далее вам придется следовать обряду. Вы обязаны быть на рукоположении наместника, но на расстоянии от молодого короля. Впрочем, распорядителем будет Лон, он все устроит. И я надеюсь увидеть там невесту короля с открытым лицом. Хотя бы издали!

Принц улыбнулся, пришпорил коня и умчался дальше по дороге. Живой куклой, насаженной на невидимый вертел. Филия с трудом выдохнула, расцепила пальцы, под ногтями которых запеклась кровь, посмотрела на Рит и окликнула Брета, который держался неподалеку:

– Брет! Есть очень важное известие. Подзови к нам Лона, Хелта и Варгу. Быстро. И сам подъезжай. И чтобы ни единого уха рядом. Мы съедем с дороги на полусотню шагов.

Все четверо собрались вокруг спутниц через пару минут. Прочие всадники эскорта невесты короля взяли их в кольцо. Эскорт принца Хедерлига продолжал пылить по дороге в сторону города.

– Какие новости у наших прекрасных спутниц? – расплылся в презрительной улыбке Лон. – Или не знаете, как сходить по нужде в чистом поле? Поставить шатер?

– Новости не у ваших прекрасных спутниц, – сухо ответила Филия. – Новости у нас всех. И прежде всего, у тебя Лон. Варга, – Филия посмотрела в глаза охраннику, – где предстоятель Лур?

– Он в свите Ходы, – так же сухо ответил Варга.

– Лон, – Филия перевела взгляд на мастера исанской стражи. – Ты ведь кое-что знаешь о том, что было в Опакуме?

– Кое-что знаю, – помрачнел Лон. – То, что рассказал Брет. Что успел рассказать молодой король Хода. О чем обмолвился Эйк. Я, конечно, счел бы все это выдумками, но…

– Послушай меня, Лон, – сказала Филия. – В Опакуме была женщина. Ее звали Амма. Она оказалась жницей. Именно она убила многих в воротах Опакума. И я видела это своими глазами. Так же, как и то, что она пришла в Опакум человеком. Или же была похожа на человека. Но дело в том, что она пришла в Опакум уже мертвой.

– Мертвой? – не понял Лон.

– Мертвой, – кивнула Филия. – Хотя ее дух еще жил в ней. Пришла, подчиняясь колдуну. Или, точнее говоря, колдунье. Которая и сама могла стать жницей, поскольку она из их породы. А теперь слушай меня, не упуская ни слова. Твой принц, Лон, конечно не станет жнецом, поскольку он человек и только человек, пусть и блестящий вельможа. Но он мертв.

– Мертв? – замер с открытым ртом Лон. – Что за ерунду ты несешь?

– Он мертв, – повторила Филия. – Или оживлен силою великого колдовства. Пусть даже и сознание еще обитает в нем. Но если ты попытаешь убить его спутницу или хотя бы прогнать ее, что, впрочем, невозможно, случится беда. Если она бросит твоего принца, он тут же упадет как мертвец, поставленный на ноги, но лишившийся веревок, на которых держится. Хотя, что я говорю. Она скорее убьет тебя и всех твоих стражников, чем оставит его. Или нет?

– Что ты такое говоришь, безумная? – прошептал Лон.

– То, что сумела разглядеть, – ответила Филия, показывая Лону пальцы, по которым продолжала стекать кровь. – Та стрела убила твоего принца. И ты ведь знаешь это, от таких ран не выживают. Ведь знаешь? Что молчишь? Надеялся на чудо? Эта Хекс не исцеляла его, а оживляла, и при этом подчиняла себе его дух и плоть.

– Даже если и так, – процедил сквозь зубы Лон. – Зачем ей это было нужно?

– Если бы я даже знала, то вряд ли сказала бы тебе об этом, – заметила Филия. – Хотя бы потому, что тот, кто способен оживить человека или выдернуть его из-за пелены, тот может и прочитать твои мысли. Но кое-что мне представляется очевидным. Думаю, Хедерлиг нужен этой Хекс для того, чтобы попасть на церемонию. На эту или на любую другую, которая могла случиться рано или поздно. Она же ведь теперь неразлучна с принцем? Поди, и в отхожее место с ним прогуливается? Точно? Ну вот. Может быть, она с твоим принцем рядом для того, чтобы убить мою спутницу? Или самого короля Ходу? Скажем, для того, чтобы нанести непоправимый урон королевству Йерана?