В последний раз мы с Микки виделись при не самых приятных обстоятельствах, но, несмотря на это (а, может, и наоборот – благодаря этому), я надеялся, что мне удастся его разговорить. В любом случае, попытаться определенно стоило.

Выйдя из машины, я поднялся на крыльцо «Крокодила», открыл дверь и заглянул внутрь. Ну, я не ошибся. Есть вещи, которые никогда не меняются. Луна вертится вокруг Земли, Земля – вокруг Солнца, а Микки заседает в «Крокодиле». Прекрасно.

Я направился прямо к дальнему столику, и успел преодолеть половину расстояния до него, когда Микки меня заметил. Секунду-другую он щурился, пытаясь вспомнить, откуда меня знает, а когда вспомнил, его глаза округлились, и он непроизвольно сдвинулся в сторону, пытаясь прижаться к стене, а вечновонючая сигара выпала из уголка рта на пол.

Я подошел к столику, поднял сигару с пола, и одним движением раздавил ее в пепельнице, поморщившись от неприятного запаха. Микки скривился, но ничего не сказал. Плюхнувшись на лавку, я выложил сигареты, закурил сам, и, выпустив струю дыма прямо репортеру в лицо, проникновенно выдохнул:

– Ну, здравствуй, Микки.

Репортер весь сжался и нахохлился, став похожим на толстую крысу. Я усмехнулся, взял его бокал, сделал глоток, и тут же с отвращением выплюнул жидкость на пол.

– Боже, ну и дерьмо ты пьешь! Неужели тебе это нравится?

Микки, наконец, отыскал у себя яйца, и проблеял:

– В чем дело, Ланс? Тебе что-то нужно?

Я хмыкнул.

В прошлый раз мы виделись с Микки, когда он раскопал грязные подробности о жизни одного, достаточно влиятельного на Дне, человека. Такие, о которых он бы не хотел распространяться даже самому близкому кругу, не говоря уж о том, чтоб читать о них в «Со Дна постучали». Меня наняли, чтобы я популярно объяснил репортеру, что не все статьи одинаково полезны. Я приехал, пообщался с Микки, и мы, вроде как, даже поняли друг друга. Вот только стоило лишь мне выйти из бара, как на меня набросились два головореза. Я хорошенько отделал их, и вернулся к непонятливому журналисту, повторить уже пройденный материал. С тех пор он меня немного побаивается.

– Да, Микки, ты прав. Мне кое-что нужно.

Я затушил сигарету в его бокале, и пристально посмотрел на репортера. Он не продержался и пары секунд, отведя глаза в сторону, и мелко задрожав. Пора было прекращать этот цирк, а то обделается еще, или в обморок хлопнется.

– Ланс, я… Ничего… Ни про кого… – Микки не знал, за чем именно я пришел, и решил, что меня снова не устраивает какая-то публикация, но какая именно – не мог предположить. Пора немного успокоить крысеныша.

– Расслабься, Микки, – я потянулся через стол и хлопнул его по плечу. Микки подпрыгнул, ударился о стол коленями, и его бокал перевернулся, заливая исчерканный неровным почерком блокнот. Репортер тут же бросился спасать свои записи.

– Я пришел к тебе по другому поводу. Мне нужна информация.

Микки поднял голову, посмотрел на меня, и, убедившись, что я не собираюсь его бить, немного успокоился.

– Да, конечно, Ланс, ты же знаешь, я всегда… Чем смогу… Все, что знаю…

– Надеюсь, это так. Успокойся пока, а я схожу заказать чего-нибудь приятнее твоей бурды.

К тому моменту, как я вернулся к столу с двумя толстодонными стаканами, в которых плескался виски с содовой, репортер смог взять себя в руки, но глядел на меня все равно с опаской, дергаясь каждый раз, когда я совершал слишком резкое движение.

– Держи, угощаю, – я придвинул к нему стакан, и отхлебнул из своего. Рановато для выпивки, но мне тоже нужно немного успокоить нервы, которые, после встречи с Сиваррой, были совсем ни к черту.