– Могла бы позвонить.

– Звонила, твой телефон не отвечал… А где ты был?

– Дела.

– Что на этот раз?

– Ничего. Просто в бане парились. Пугач баню снял, Батарова пригласил, они там до сих пор молодость вспоминают…

– С девочками?

– Нет, Батаров это дело не жалует. А если жалует, то боится. Это Тарасов не боится вляпаться, а этот от компромата бежит…

– Ой ли!

– Если бы нам нужны были девочки, ты бы об этом знала.

– Я знаю, что ты перепробовал всех наших девочек. Может, они тебе просто надоели?

– Тебя Цимбал пробовал, и ничего.

– Ты же знаешь, как все это было! – возмущенно протянула женщина. – Он тебя унизить хотел!

– Я его сам унизил. На два метра под землю.

– Правильно сделал. С этим подонком только так…

– Может, и подонок. Для кого-то. Откуда я знаю, вдруг тебе понравилось?

– Не говори ерунды!

– Так понравилось, что остановиться не можешь… Мужским духом тянет, тебе не кажется?

– Ты мужчина, от тебя и тянет. Мог бы душ принять…

– Ты мне зубы не заговаривай… Знаешь такой анекдот? Абрам, дай три рубля. Хрр-хрр! Так же и у тебя. Храпела ты, как та корова. Мужика спрятала и, типа, спишь, да?

– Что это с тобой такое?

– Сейчас посмотрим, что там такое!

Фарадей резко вскочил на ноги, распахнул створки шкафа и в ужасе сдал назад. Споткнувшись о заднюю спинку кровати, рухнул на свою мадам. Любовники жен в таких случаях, как правило, одеты по минимуму, а тут человек в черном спортивном костюме и еще пистолет с глушителем у него. А ствол смотрел прямо на Фарадея.

– Ты чего так испугался? – поднимаясь на ноги, спросил Вайс.

Он держал Фарадея на прицеле, взгляд хоть и насмешливый, но жесткий, пронизывающий.

– Ты кто такой?

– Любовник твоей подруги. Она меня в шкаф засунула, а тут рог лежит. Да еще с глушителем. Ты не знаешь, кто здесь мог рога сбросить? Может, ты? Или у тебя еще крепкие рога?

– Лера, что за дела? – с надеждой посмотрел на свою женщину Фарадей.

Он и рад был бы, если бы Вайс действительно оказался любовником Калерии. Вдруг это действительно так? Вдруг он и впрямь нашел ствол в шкафу?

И так ему хотелось, чтобы Вайс не был киллером, что, похоже, старался не замечать нитяные перчатки у него на руках. Или просто не замечал.

– Я его не знаю! – отчаянно мотнула головой женщина.

– Ну как же не знаешь! Ты же мне рассказывала про Фарадея. Как он Цимбала убил, рассказывала. Как Грина убил…

– Олег, я ему ничего не рассказывала! – истерично взвизгнула мадам.

– Рассказывала. Еще как рассказывала! – усмехнулся Вайс. – Я теперь все про тебя знаю, Фарадей. Да ты не бойся, в милицию не пойду…

– Зачем в милицию? Не надо в милицию. Я сам из милиции.

– Да? Тогда принимай заявление. Гражданин Фарадеев убил двух бандитских авторитетов, и за это его нужно арестовать. Принял?

– Э-э, принял…

Фарадей смотрел на Вайса как на психа, только в его глазах не было насмешки. Вроде бы с идиотом дело имеет, но вдруг его самого за дурака держат?

– Теперь давай этого Фарадеева на допрос вызывай. Вызвал? Теперь допрашивай. Он Цимбала убил?

– Нет, не он.

– Он убил. А зачем он это сделал?

– Он не убивал.

– А сделал он это, чтобы его команду обезглавить. Для того и спецназ подключил. Цимбала убил, затем Плата. Грина арестовали, он сейчас за решеткой. Адвокаты пытаются доказать, что наркотик ему подбросили, а ничего у них не выходит. А почему? Потому что менты на них давят. Потому что менты распоясались…

– Кто ты такой? Вайс? – наконец-то догадался Фарадей.

– Я твоя смерть, Фарадей. И я тебя убью. За то, что ты унизил Цимбала. На два метра под землю.

Это были его, Фарадея, слова, потому и схватился он за голову.

– И тебя, Лера, придется убить, – сожалея, вздохнул Вайс. – Извини, но я не должен оставлять свидетеля…