Чем более суровой и жестокой является воспроизводимая травма, тем большее влияние она оказывает на физиологию мозга, а значит, и все остальные процессы в организме.

Деструкция, посттравматическое стрессовое расстройство средней тяжести могут в некоторой степени корректироваться в дальнейшем в процессе психотерапии. Однако, если травма была слишком брутальной или передана по наследству и позже усилена, она буквально закрепляется в изменившейся физиологии мозга и на генетическом уровне. Никакая нейропластичность или терапия не в состоянии изменить сложившийся конструкт личности.

Влияние внешней среды

Влияние внешней среды может как смягчать генетическую предрасположенность, так и усугублять её.

Если с младенчества ребёнок получает от родителей и других значимых людей амбивалентные сигналы, то это ломает его психику. Например, «бью, потому что люблю и желаю тебе добра» или «у нас прекрасная семья, но никакие подробности ни в коем случае не должны стать достоянием гласности». Эти же послания выросший ребёнок станет транслировать миру.

Критикуемый ребёнок учится обвинять. Если над ним насмехаются и обесценивают – становится недоверчивым и воспринимает мир как враждебное окружение. Тот, кому причиняли боль, сам будет жестоким и бессердечным. Ребёнок, переживший опыт сиротства при живых родителях и отверженный ими, может навсегда заблокировать в себе любые чувства и способность сопереживать. Привыкший ко лжи, обману и лицемерию учится врать и двурушничать. Зачастую у ребёнка нет альтернативных примеров поведения, поэтому он перенимает то, что видит. Иногда пережитый детский опыт настолько драматичен, что навсегда меняет структуру личности.

Применительно к нарциссически организованным личностям французский психиатр Ракамье вывел некоторые закономерности, которыми отличаются семьи, где воспитываются эти люди. Он проследил устойчиво повторяющиеся нездоровые, воспроизводимые сценарии на уровне детско-родительских отношений: психологический фон, поле инцестуальности, ребёнок как ресурс и собственное продолжение для одного из родителей (например, мать воспитывает сына как золотого ребёнка, лучшего из мужчин для себя); размывание личных и психологических границ и ролей.

Такие дети не проходят естественные стадии психологического развития и сепарации от родителей (застревают в стадии ант-Эдип, не проживая Эдипову фазу). Независимо от паспортного возраста, занимаемой должности и благообразной маски, психологический возраст такого человека будет примерно 6—13 лет. Сэм Вакнин (диагностированный нарцисс-психопат, автор книг по нарциссической тематике, основатель издательства «Нарцисс Пабликейшнс») о себе подобных высказался так: «Этот мальчик умер в возрасте восьми лет». То есть он навсегда застрял в детстве, в лучшем случае в подростковом периоде.

А теперь перенесёмся в офис и представим эдакого дитятку в роли бизнес-партнёра, коллеги или вашего начальника. Он тотально незрел и инфантилен; весь мир ему должен всё лучшее в изобилии (детская вера и эгоцентризм); категорически не способен на осознанный выбор, ответственные поступки и действия (за ребёнка всё решают взрослые); в его картине мира отсутствует понятие равноценного обмена между людьми (опять же, всё лучшее – детям); склонен к разного рода зависимостям и страстям (детям свойственно шалить). Всё это на фоне эмоциональной незрелости и неспособности выстраивать полноценные отношения с людьми (страх близости, эмоциональная бесчувственность). Но при этом «фасад» у высокофункциональных нарциссов будет крайне привлекательным и даже солидным. Не эту ли пустоту и фальшь они с такой тщательностью скрывают, меняя бесконечные маски и раз за разом запуская цикл насилия в отношении избранных жертв?