Вероятно, это была самая неубедительная отговорка в мире, но другой мне придумать не удалось.

Леандер кивнул, тяжело вздохнув, оттолкнулся от дерева и вернулся на плац. Я была благодарна ему за то, что он не стал терзать меня расспросами. Сама я наконец свернула повод Аннабель и отвела лошадь обратно в конюшню.

Следующие несколько дней были как две капли воды похожи на этот. Я мало спала, а когда мне удавалось заснуть, мне снился Люсифер. Я почти ничего не ела и совсем перестала следить за собой.

Мадлен была обеспокоена, но после того, как я трижды резко огрызнулась на нее, и она перестала мне докучать. Большую часть времени я проводила в стойле Аннабель, засовывая пальцы под ее гриву, гладя ее плотную зимнюю шерсть, чтобы согреться, и тихо плакала про себя.

Никто не спрашивал меня больше, что со мной не так, и бросаемых на меня странных взглядов тоже стало меньше. Со мной никто не разговаривал, даже Тесса, которая всегда искала повод, чтобы поддразнить меня. Новости о том, что мой сердечный друг расстался со мной, вероятно, уже разошлись по всему дворцу. Вероятно, все принимали меня за маленькую наивную девочку, которой только что впервые разбили сердце. Я ничего не делала, чтобы исправить впечатление.

Дни, прошедшие с тех пор, как я перестала видеться с Люсифером, превратились в недели. Становилось чуть теплее, весна была уже не за горами. Я больше не плакала так много, но это совершенно не значило, что я перестала думать о нем. Даже воспоминание о его имени причиняло мне ужасную боль. Я просто заметила, что от плача легче не становилось, что плач был просто признаком слабости.

Я не могла позволить себе быть слабой.

И все же моя боль и моя тоска по нему стали почти нестерпимыми. Я думала, что мне со временем станет лучше, но становилось только хуже.

Тем не менее я постаралась, насколько это было возможно, вернуться к своему прежнему жизненному распорядку. Все должно было вернуться на круги своя – по крайней мере внешне. Я больше не хотела ловить на себе странные взгляды окружающих, но больше всего я не хотела, чтобы обо мне беспокоился Леандер.

Я стала брать разные уроки (хотя пытливый взгляд матери постепенно становился невыносимым), тайно билась с братом или проводила время с Аннабель. Иногда я выезжала на ней верхом, но больше никогда не охотилась на чудовищ и не обращала особого внимания на местность вокруг.

В общем, жизнь проходила мимо меня, словно мозг мой обложили плотным туманом. Я почти ничего не замечала вокруг; тело мое, казалось, двигалось автоматически, само по себе, словно сознание не давало ему никаких указаний. Я много чего делала из того, что составляло мою рутину до встречи с ним, но почти не отдавала себе отчета в своих поступках. Мир вокруг казался серым и каким-то блеклым.

Возможно, это происходило, потому что я почти ничего не ела. Я знала, что повариха Грета беспокоилась обо мне не меньше, чем Мадлен и Леандер, – недаром она теперь постоянно готовила для меня мою любимую еду. Как бы я ни хотела уважить добрую женщину, кусок не шел у меня в горло.

Когда мне нечего было делать, я проводила много времени в библиотеке. Вот и сейчас я уютно устроилась в удобном кресле с подголовником; передо мной на декоративном стеклянном столике стояли стакан с горячим лимонным напитком, нетронутая коробочка с выпечкой и подсвечник. За окном было уже темно, поэтому горели все восемь свечей.

Я держала в руках книгу, в которой каждые несколько минут переворачивала страницу, вроде и читая буквы, но ничего не понимая. Я дошла уже до пятидесятой страницы, но все еще не знала, о чем вообще роман, не говоря уже об имени главного героя. Все, что я видела перед собою, казалось каким-то нелепым сочетанием букв. Хотя чтение обычно расслабляло и отвлекало меня, я просто не могла сосредоточиться.