– Боишься – не печатай, – И’Барратора пожал плечами. – Я хотел бы тебе помочь, но от гнева эклезиарха я защитить тебя не сумею, особенно если он пришлет к тебе людей Закона.

– Дай мне доворить. Дело в том, что когда первый том был уже в наборе, пришло известие, якобы от того самого анонима. И представь себе, Арахон, оказалось, что это Черный Князь собственной персоной, по крайней мере, так он утверждает! Говорит, что некто сильный сумел его выследить и узнал о планах публикации мемуаров. Враг, правда, не знает, где они печатаются, но вскоре может узнать. Князь – в смертельной опасности. Преследуемый, он сбежал в Сериву. Хочет непременно встретиться с глазу на глаз в безопасном месте.

Д’Ларно присвистнул. Камина продолжил:

– Он не написал этого прямо, но я догадался, что у него есть для меня вторая часть мемуаров. Или, по крайней мере, то, что до этой поры ему удалось написать.

– И все же я не понимаю, отчего ты не пойдешь сам, – сказал Арахон. – Возьми того своего паренька, какую-нибудь шпагу…

– А если они до него добрались? Если выпытали из него место и время встречи? Это может быть ловушка! Даже если я сбегу, то стоит им меня увидеть – и я труп.

– Выпытали? У Черного Князя? – И’Барратора засмеялся и обмакнул губы в вино. – Ты забываешь, Эльхандро, что во время войны он был в плену два года. Тогда ему сломали все пальцы на левой руке, каждый по несколько раз. Он не сдался. Потом, когда вокруг молодого короля принялись крутиться Ламмонды, его посадили под арест в собственном доме, грозили ему смертью. Он сбежал, убив стражников голыми руками.

– Если ты хотел таким вот образом склонить меня ко встрече, то, боюсь, это тебе нисколько не удалось. А если это вообще не мой аноним, а совсем другой человек?

– А что говорит послание?

– Почерк в письме иной, чем в рукописи. Однако это не значит ничего, он мог воспользоваться помощью доверенного писаря. К черту, я ведь всего лишь владелец небольшого дела. Что мне до князей и заговоров! Молю тебя, пойдем вместе на эту встречу. Ты говорил, что ищешь дело без кровопролития. Вот и возьмешь манускрипт, и даже рапиры касаться не придется. А если это засада, ты запросто выскользнешь, я тебя знаю.

– Ладно-ладно. Где и когда вы условились?

– Завтра в полночь на Монастырском взгорье.

И’Барратора отставил стакан.

– Да ты сдурел.

– Думаешь, это я решал? Этот не-пойми-кто просто прислал мне весточку, я даже не знаю, где он остановился.

– Это меняет дело, – произнес фехтвальщик. – Никто не встречается на Монастырском взгорье без причин. Это место хорошо для тайного убийства, а не для разговоров. Не знаю, хочу ли я рисковать и быть убитым выстрелом в спину.

– Арахон, но ты ведь не дашь обхитрить себя каким-то злодеям. А взгорье ты знаешь, как собственный карман.

– Сколько, Эльхандро? Не бери меня на слабо и не делай вид, что ты ничего на этом деле не заработаешь, поскольку рукопись наверняка обошлась тебе в изрядную сумму. А мне нужны деньги. Думаю… думаю о том, чтобы покончить со своей профессией. Купить маленький дом за городом, может, в Маркиалупе. Выехать из Серивы.

Камина почесал макушку.

– Восемь реалов. Если получишь от него второй том мемуаров, то еще удвою.

И’Барратора кивнул. Пожал Камине руку, попрощался холодно с Д’Ларно и вышел, хлопнув дверьми. Друзья проводили его удивленным взглядом.

Мужчина, сидевший неподалеку, – горбатый портовый писарь с крысиным лицом – покинул «Львиную Гриву» минутой позже. Когда он отошел от таверны настолько, чтобы не вызывать подозрений, бегом пустился вниз квартала, в сторону порта, где на посеребренных луною волнах спокойно колыхалась флорентинская галера, носящая гордое название «Морской Змей».