Вот… так просто? Вэл пыталась сказать что-то, но лишь беззвучно шевелила губами, не в силах выдавить ни звука, уставившись невидящим взглядом в пылающий за спиной Раза камин.

Ее затрясло. Заколотило все тело, прошивая нескончаемой судорогой. Руки, висящие плетьми, дрогнули, поднимаясь, и осторожно, будто примеряясь, неуверенно обняли Раза за талию. И тут же, отзываясь на невесомое прикосновение, он крепче стиснул пальцы на обмякших безвольных плечах, опуская голову и вжимаясь лицом ей в шею.

Стон сорвался с губ. Не стон, а жалкий скулеж побитой собачонки, подобранной в подворотне.

Вэл прикрыла веки, всем телом прильнув к Раза, желая чувствовать его, как раньше, когда каждый из них принадлежал только друг другу.

Сдалась без боя. Как и всегда.

Каждый вдох звучал как свист, легкие горели, сдавленные крепким объятием.

И тихая необъяснимая боль распустилась прямо посреди груди, ноющая, тягучая, липкая как смола, от которой не отмыться, что бы она ни делала.

Смотря в черные непроницаемые глаза приближающегося Раза, Вэл, так яростно желающая избавиться от боли, грызущей изнутри, вдруг поняла, что не может насытиться ею.

Оказывается, даже страдание могло питать и приносить удовольствие. Открытие, которое должно было удивить, но не удивило.

От долгого сидения на полу онемело все тело. Спина, прислоненная к стене, заныла в пояснице, но никакой решимости прервать крепкое объятие не находилось.

Вэл и вспомнить не могла, как они оказались внизу и каким образом получилось, что Раза, от которого она ждала только боли, прижимался к ней с невероятной нежностью, будто ее собственный пес, ластящийся после долгой разлуки.

Руки Раза обнимали ее талию, голова покоилась на груди, и все это было так неестественно, что казалось сном.

Потому что новый Раза, которого Вэл знала, никогда не позволил бы себе преклониться перед бывшей любовницей. Этого не могло случиться. После всего произошедшего, после всех страхов и долгого мучительного ожидания. Кто угодно – но не Раза.

С мучающей ее сладкой, немного терпкой, горящей внутри болью Вэл ждала наказания, почти жаждала его. Она хотела вызвать в черных глазах ярость, хотела ощутить вкус собственной крови во рту. Все ее искореженное, изломанное существо требовало боли. Больше и больше.

Но Раза решил иначе, и Вэл не осталось ничего иного, кроме как покориться.

Он не говорил ни слова, прижимаясь лицом к ключицам Вэл, щекоча черными волосами под подбородком, обнимая мягко, но крепко, а она, запрокинув голову, вжавшись затылком в стену, дурела от его присутствия рядом, не понимая и доли того, что происходило.

Она чувствовала чужие руки на своей талии, теплое щекочущее дыхание на шее, ощущала вес тела, давящий на грудную клетку, колено Раза вжималось ей в бедро, и Вэл, растерянная, почти не осознавая своих движений, прикрыв глаза и погрузившись в подобие дремы, гладила руками широкую спину.

И было во всем этом что-то неправильное, будто они поменялись местами, и Раза больше не казался сильным и уверенным, знающим, что правильно, а что нет. Вэл не хотела верить своим чувствам. Боялась поверить в них.

Не хотела принимать желаемое за действительное, не хотела потерять себя, когда наваждение рассеется и дикий пес, прижимающийся к своему хозяину, вновь оскалит пасть.

Рука, дрогнув в сомнении, плавно поднялась и зарылась в густые черные волосы. Мягкие. Такие, как она помнила.

Раза глубоко вздохнул, пошевелился, ладони его отпустили ее талию. Затем он приподнял голову, потянулся вперед и тут же легко и ласково провел языком по ее шее.

– Тебе стоит привести себя в порядок, – тихо шепнул Раза, касаясь глухими словами горевшей кожи.