Я кивнула, подтверждая догадку Холта.

– Ведь для нас лучше видеть друг друга как можно реже, не так ли?

Мы ладили ровно настолько, чтобы не попытаться убить друг друга. И искренне считали, будто этого достаточно…

Оставшееся до конца рабочего дня время я мирно продремала над бумагами. Слава Творцу, никто обо мне не вспоминал, и удалось хотя бы немного отдохнуть.

Как только часы показали шесть вечера, я поспешно побросала вещи в сумку и двинулась к выходу. К тому моменту практически всех сослуживцев уже не было на местах, и в большей части здания царил могильный мрак. В ноябре темнело рано и быстро.

Я кивнула охраннику на проходной и вышла в промозглую осеннюю ночь Нивлдинаса.

Сыро в нашем городе было всегда из-за канала, режущего его на куски, но осенью это ощущалось куда больше, чем в любое другое время года.

Глубоко вздохнув, я огляделась по сторонам. Привычка, выработанная за годы службы. Если ты работаешь с особо тяжкими, то всегда следует быть морально готовой к нападению. Особенно на крыльце собственной же конторы. Всяческие психи любят именно здесь устраивать засады на полицейских.

На этот раз я увидела стоящую неподалеку хрупкую длинноволосую девушку в белом, слишком легком для поздней осени, платье. Она обнимала себя руками за плечи и изредка вздрагивала. Тяжело вздохнув, я пошла к ней, уже чувствуя очередные неприятности. В таком виде в полицейский участок являются жертвы домашнего насилия. Слава Творцу, не мой профиль…

Такие вот девочки, синие от побоев, сперва жалуются на парней-мужей-отцов, а потом забирают заявление, чтобы явиться недели через две в состоянии куда более паршивом.

Моя клиентура по большей части покладисто молчала в морге или крайне охотно давала показания на больничной койке. Проблем куда меньше.

– Мисс, с вами все в порядке? – спросила я у девушки, наплевав на то, что сердце как-то очень уж красноречиво екает.

Но не бросать же на произвол судьбы пострадавшего только потому, что ему не хватило смелости войти в участок? В конце концов, я именно для этого и устраивалась на работу в полицию – чтобы помогать жертвам преступлений.

Она поворачивалась медленно, слишком медленно…

И когда мне, наконец, удалось увидеть ее лицо, жертвой домашнего насилия девушка уже не выглядела…

У нее был только один глаз… На месте второго провал… Лицо в кровоподтеках… Разбитые губы растянуты в безумной улыбке, обнажая зубы… Передние выбиты…

Как же я ненавидела иметь дело с призраками… В особенности с агрессивными…

Мертвая бросилась на меня и принялась душить. Ее руки словно бы вытягивали из меня силы, волю к сопротивлению… и волю к жизни. Я не сомневалась, что на этой встрече моя жизнь и закончится… Но когда перед глазами уже потемнело, все почему-то прекратилось. Призрак просто исчез.

Я кулем осела на землю, жадно вдыхая воздух. Никогда бы не подумала, что просто дышать – это настолько большое удовольствие.

– Эй! Ли! – потряс меня кто-то за плечо. – Жива? Ну же!

Голос доносился до меня как через толщу воды. Я слышала слова, но смысл они обретали далеко не сразу.

Когда удалось, наконец, сфокусировать взгляд, оказалось, что спас меня старый знакомый. Творец… Гарри! Бармен Гарри!

Ответить удалось далеко не с первой попытки.

– Пока жива! – прохрипела я, пытаясь подняться.

Везучая дрянь… Какая же я везучая дрянь… Ведь еще бы немного…

– Гарри… Как ты?..

Как оказался здесь? Как умудрился прогнать призрака? Все эти вопросы вертелись в голове… Но озвучивать их не выходило – слишком болело горло. Завтра придется наматывать шарф в три слоя: наверняка вся шея будет синей…