– И шерсть лоснится, и ноги прямые, – продолжил супруг, а я остановилась, в недоумении уставившись на него:

– Если шерсть, то лапы, а не ноги. Серёж, ты о ком?

– О ней, – мой наглец откинулся на спинку дивана, продолжая с хитрой улыбкой сверлить взглядом монитор, – хвост не вижу, но тоже, наверное, имеется.

– Хвост? – заинтересовавшись, подошла поближе, заглянула…

И тут Серж дёрнул меня за руку, да так, что я плюхнулась рядом с ним на диван.

– Больно! – воскликнула я и, ухватившись за занывшее плечо, возмущённо зашипела. – Серый, ты хоть предупреждай! Останешься без жены и без работника!

– Прости, не рассчитал. – Виноватый вид мужа мне понравился, но было всё ещё больно. И уж чего не ожидала, что он встанет передо мной на колени, бессовестно раздвинув мои ноги. При этом махровый халат цвета спелого лимона разошёлся, демонстрируя полное отсутствие нижнего белья. Но супруг, поцеловав обнажённую коленку, очень осторожно стал массировать мою руку, поднимаясь от пальцев к предплечью. – Ты просто сама не своя, то ли устала, то ли после разговора со своей мамой, – возникшая пауза не показалась мне затянувшейся, ведь помолчать тоже надо уметь. – Дженни, ты такая женственная, просто рождена для того, чтобы стать матерью моих детей.

Боль в руке немного утихла, поэтому я осторожно высвободила её, рассматривая собственного мужа. В меру красивый, ответственный, очень хочет наших совместных детей. То же самое мне говорила и его мать, живущая в нескольких километрах (всё ещё оцениваю расстояние привычным способом) от Абердина, в небольшой зажиточной деревушке. Но жизнь так круто перевернулась с того момента, как я покинула Родину, столько было взято обязательств, что появление ребёнка на данный момент весьма осложнило бы и без того расписанную буквально по часам жизнь. Моя мама тоже очень мечтает стать бабушкой, но и её пока порадовать нечем. Позднее.

– Серёж, я тоже очень этого хочу, но не сейчас, чуть позже. – Мои пальцы коснулись прямого носа мужчины, спустились ниже, затронув губы, подбородок. Ладонью хотела обхватить его шею, чтобы почувствовать и пульсирующую жилку, и тепло кожи, но супруг перехватил мои пальцы своей горячей рукой.

Поцелуй в ладошку получился особенно нежным, волнующим. А когда мужские губы коснулись запястья, я поняла, что этого мало, хотелось бы продолжения и активного. Сегодня мой настрой оказался более чем боевой и, отстранившись, я протянула свои руки к пуговицам на рубашке Сержа, принялась расстёгивать их.

– Два года, больше тебе не дам, – выдохнул муж в тот момент, когда я коснулась своей ладонями его шеи, провела по груди. Мужчины ощущают не так, как женщины, и, тем не менее зрачки супруга расширились, а может быть, во всём виноват приглушённый свет. И в тот же момент Сергей слегка толкнул меня, заставляя откинуться на спинку дивана. – Дженни, расслабься.

Я прикрыла глаза в ожидании, так как больше ничего не происходило. Слышала дыхание мужа, чувствовала его близость, и только. И это привело к тому, что тот самый (как пишут в романах) тугой узелок образовался и в моём животе.

Потом, спустя какое-то время, когда мой муж, совершенно опустошённый, но довольный, отстранился, я покосилась на ноутбук, который супруг успел захлопнуть в период нашей близости, дабы не сломать ненароком.

– Так, что там за красотка, волосатая и хвостатая? Я не припомню такой! – ревности не было, но ведь реально любопытно, кем это там муж так заинтересовался.

– Смотри, ревнивица, – усмехнулся супруг, открывая ноутбук и демонстрируя мне фотографию леди Шелли. Но не она была выделена на кадре, а маленький неказистый пёс, пробегавший мимо нас в момент сессии. – Ноги прямые, шерсть лоснится. Не иначе хозяйский! Или местный, что, впрочем, совершенно не важно.