Повисло долгое молчание.

– Что скажешь?

Наткнулся на пронзительный взгляд Альберта, но промолчал. В горле пересохло. Голова пустая, мыслей ноль. Всё-таки древнее японское искусство помогает сохранить психику в порядке.

– О чём думаешь?

Вновь лёгкий холодок в районе лба. Странно. Откуда он тут? Сквозняков нет. Прокашлялся.

– Ни о чём.

– Разве такое возможно? Человек не может не думать.

Он вяло пожал плечами.

– Не может. Но я много лет занимаюсь спецпрактиками дзэн для остановки мыслей. Хорошо помогает в таких ситуациях и для мозга полезно.

Коженевский вопросительно взглянул на Еву. Та лишь пожала плечами:

– Что-то такое слышала.

Альберт снова посмотрел на Сергея:

– У тебя хорошо прошла первая фаза. Но это не всё. Завтра начинается полнолуние. У тебя наступит кризис. После этого ты станешь одним из нас. Эта ночь у тебя последняя. Завтрашней тебе будет… очень плохо.

Сердце сжала невидимая ледяная лапа. Глядя в каменный пол, Сергей тихо проговорил:

– Не хочу.

Коженевский положил руку на плечо:

– Знаю, брат. Увы, не мы это выбираем.

Убрал руку.

– Надо тебе всё рассказать. Я бы попросил Еву…

– Я согласна, – кокетливо воскликнула та.

Сергей взглянул на огневолосую красавицу-чудовище и поёжился.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул главврач, – но боюсь, она тебя изнасилует. После обращения у нас значительно повышается либидо. Придётся рассказывать мне. Эвся, будь добра, подожди у себя.

Ева недовольно поджала губки и вышла, послав от двери полный желания взгляд.

Альберт вошёл в темноту уютно обставленной спальни двухкомнатного блока. Шею тут же обвили тонкие руки. В губы впились горячие, влажные женские губы.

– Подожди, – с усилием отстранил девушку.

– Не издевайся, – простонала Эвся, – я чуть не свихнулась без тебя.

Спорить бесполезно, притянул её к себе, взял на руки…

– Странно всё это, – проговорил Альберт спустя достаточно долгое время, теребя рыжие волнистые волосы.

Оба немного утомились от любовного танца.

– Что странно, милый?

Эвся медленно выводит пальцами ему на груди только ей понятные узоры.

– Для меня не секрет ваши мысли. Я легко могу их прочесть, когда захочу. С ним этот номер не прошёл.

– Он же объяснил, у него нет мыслей…

– Похоже, он тебе нравится, – изобразил ревность Альберт.

– Что ты, Алик? Я только тебя люблю.

Это фамильярное «Алик» уже давно не коробит, но так его называть позволено в стае только Еве. Сам же часто зовёт её на польский манер – Эвся.

Ева сильнее прижалась упругим, горячим телом. Горячим в буквальном смысле. Температура тела оборотней не бывает ниже тридцати восьми.

– У каждого из нас есть какая-нибудь способность. А какая у него?

– Со временем узнаем, дорогой. Не торопись, – голос сонный.

Через минуту Эвся сладко спала. Рыжие волосы рассыпались по груди Альберта. А вот к главе клана оборотней Москвы, или как он любит себя называть, вожаку стаи, сон приходить не спешит. Не мигая, Альберт уставился в потолок. В голове пульсируют два вопроса. Как? Почему? Вся власть в стае держится не столько на силе, сколько на его способности читать мысли, предугадывать действия человека или оборотня. Все это знают и боятся. За четыреста лет не меньше десятка раз его пытались убить оборотни. Альберт сканирует мысли и чувства противника, иногда ощущает даже нервные импульсы в теле врага. Поэтому наперёд знает, что замышляет противник, какая будет атака. Это помогло стать вожаком. В поединке он убил предшественника, оборотня куда более сильного и опытного. Трижды пытались сместить его. Последний раз тридцать лет назад. Молодой и нахальный щенок решил занять место вожака. Он убил щенка. До дуэли. Из-за этого инцидента Коженевского едва не растерзали свои. Ибо это уже не дуэль. Убийство. Тогда с помощью Евы удалось вывернуться. Теперь в воздухе витает непонятная угроза. Скрытая и от того страшная. Не смог прочесть мысли мальчишки. Ну не может человек не думать так долго. Не может! Какая-то мысль обязана проскочить.