Вдали за оградой проезжают редкие машины. Одна тормозит около ограждения и гасит фары.

– А капитан? – поинтересовался Исаев.

Да ла Коста жестом подозвал слугу и отдал трубку. Тот быстро сбегал и вернулся с набитой. Жуан, раскурив, рассказал.

Пенья, оказывается, безраздельно предан да ла Косте. Об этом говорил слуга. Родом из местного индейского племени гуарани. Рик, будучи мальчишкой, часто прибегал из сельвы в усадьбу играть с местными детьми. Смышлёный парень. В Бразилии гуарани редко берут на постоянную работу, а уж на госслужбу и того реже. Но Рикарду Пенья, как позже назвали его в доме да ла Косты, тянулся к цивилизации. Мальчик вырос, овладел грамотой, и по протекции отца Жуана поступил на службу в военную полицию. Что вообще из ряда вон, но формально законом не запрещается. За двадцать лет службы стал командиром местного взвода жандармерии. Дальнейший карьерный путь для Пеньи закрыт. Да он и не стремится. Индейца вполне устраивает занимаемая должность.

Брат капитана – шаман. Племя отвернулось от Рика, считает изгоем. Но с братом капитан поддерживает отношения.

Рик вышел из особняка. Справа в тени молодых паранских сосен приткнулся белый «лэнд крузер» с золотой и серой полосой вдоль бортов. На передних дверях под гербом штата Парана надпись «четырнадцатый батальон». Такой же герб на капоте с продольными серыми и жёлтыми полосами. Под ним чёрными буквами – «военная полиция». Такая же надпись, только жёлтая, на серой полоске задних бортов. На передних крыльях над жёлтой полосой чёрные цифры «5315».

Капитан нажал кнопку сигнализации. «Крузер» пискнул. Дважды мигнули габариты. Ставить в усадьбе да ла Косты машину на охрану нужды нет. Кто её здесь тронет? Привычка.

Пенья подъехал к воротам. Те плавно распахнулись. Однако отправился не в участок, а неспешно покатил вдоль забора. Сейчас направо. Вон показалась боковая галерея усадьбы. Джип остановился, двигатель затих. Пенья погасил фары. Где-то в бардачке бинокль. Порылся. Ага, вот он. Рик нехотя покинул тёплое нутро джипа. Темнеющая невдалеке сельва молчит. Здесь слишком много шума, и ночная живность сюда не заходит. Пенья, вглядываясь во тьму, побрёл в лес.

От дерева отделяется тень. При ближайшем рассмотрении ею оказывается невысокий худощавый мужчина пятидесяти лет в набедренной повязке и простой накидке из плотной ткани. Мягкие самодельные тапочки из кожи ламы согревают ноги. Чёрные волосы распущены по плечам.

– Ты звал меня, брат? – спросил шаман тихим, но сильным голосом на гуарани.

– Да, брат.

Пенья подошёл ближе.

– Какая же у вас здесь вонь, – скривился тот, – от этих железных повозок.

– Мне снова нужна твоя услуга, – Рик пропустил слова брата мимо ушей и кивнул в сторону усадьбы. – Видишь двоих?

– Прекрасно вижу. Один – главный местный бледнолицый. Другой – чужак.

Капитан поражён. Он не может разглядеть лиц так далеко, к тому же в темноте. Приник к окулярам.

– Ты потому не видишь, что живёшь среди бледнолицых, – попенял брат. – Жил бы как наши предки, тоже отлично бы видел.

Пенья опустил бинокль.

– Мне нужен чужак.

Лицо шамана безразлично.

– С бледнолицыми и чернокожими слишком много проблем. Потом из-за них убивают ягуаров, пугают других зверей. Всему племени плохо.

– Знаю, но надо позарез.

Брат поднял голову к молодой луне. Чуть раскосые глаза закрылись. Спустя минуту заговорил:

– Чужаки – плохие. Слишком важные. Из-за них будет плохо.

Пенья взглянул на заострённое и побелевшее в лунном свете лицо брата.

– Не волнуйся. Это моя забота. Вас не тронут.

Тот открыл глаза.

– Который?

Капитан снова поднёс к глазам бинокль. В галерею вышел ещё один. Вгляделся. Точно. Снетко.