Не за это. В кафе самообслуживания модерного конторского здания, облицованного коричневыми полированными мраморными плитками с зелеными прокладками (местная достопримечательность!), он сел за соседний столик и не отводил от Дженни глаз. В Америке такого не бывает – во время ленча все торопятся! Явно не клерк, не босс, не бизнесмен. Подтянутый, холеный джентльмен с красивым профилем, серебристыми висками, в строгом твидовом пиджаке – герой английского фильма пятидесятых годов: Лондон, туманы, детективная интрига, забыла название.

Дженни хорошо знала все приемы мужских заигрываний. Он не кадрил ее. Так смотрят на музейную живопись. Любуются.

Обычно она предпочитала вместо ленча съесть что-то нехитрое в своем кабинете, выпить кофе в пластмассовом стаканчике из кофеварки в коридоре, но на следующий день она опять пришла в мраморно-коричневую самообслужку. Он сидел за тем же столиком и улыбался ей как старый знакомый. Дженни решительно поставила поднос на его стол, села напротив. Тактика, которую она называла «не тяни кота за хвост». Насладившись произведенным эффектом, нейтрально спросила:

– Вам понравилось здесь? Вкусные салаты с малым количеством калорий. Полезно для здоровья.

– Ненавижу диетическую кухню. Как все американки, вы озабочены калориями. Национальное помешательство.

«Ого, – подумала Дженни, – моя фронтальная атака его не смутила! И он говорит без всяких калифорнийских „а-а“ – значит, англичанин. Что ж, усилим натиск».

– Тогда, извините за грубость, зачем вы сюда приперлись?

– Догадайтесь.

– У вас странная манера заводить знакомства. Начинаете с оскорблений.

– Видимо, элементарная зависть. Девочка, я вам в отцы гожусь. Это мне надо соблюдать диету. А в вашем возрасте…

Дальше они ели молча. Она чувствовала на себе его взгляд, но глаз не поднимала. Он элегантно орудовал ножом и вилкой, у мужика была аристократическая школа – Дженни понимала толк в таких вещах. Однако требовалось продолжать роль нахальной простушки…

– Ваш салат с креветками вы слопали без отвращения.

– Faisable.

– Французское словечко? Что оно означает?

– В данном случае – «вполне сносно».

Теперь их взгляды встретились, и она, в свою очередь, улыбнулась:

– Догадалась. Я вам кого-то напоминаю. Кого-то из вашей молодости. Судя по мировой тоске, которую прочла в ваших глазах, вы любили эту бабу.

– Браво! Какая умная девочка! Сейчас ваш обеденный перерыв кончается и вы спешите на службу. Но я приглашаю вас вечером в настоящий французский ресторан. Еда – это не только калории.

Она рассмеялась:

– Папаша… извините, сами сказали, что в отцы мне годитесь… Ну и темпы у вас! С места в карьер. Так вот, несмотря на мой юный возраст, я все-таки знаю, что бесплатных ужинов не бывает.

– Бывает. Для меня это воспоминания молодости. И вообще, я не по этой части.

– Жаль…

Она его приколола без всякой задней мысли, автоматически.

Он снимал номер в третьеразрядной гостинице на Голливуд-бульваре, он не умел водить машину. В Лос-Анджелесе жить без машины! Два раза они ужинали во французском ресторане (кормили очень прилично), и он платил «кэш», наличными. Не признавал кредитных карточек! Забавный чувак из другой эпохи. Не «голубой», «голубых» она чуяла за версту. Впрочем, никаких поползновений. Прощаясь, он церемонно целовал ей руку. Бай, девочка!

В воскресенье утром, когда Джек, ее бывший муж, забрал Элю (родительский день), она заехала за Тони в гостиницу и повезла его на побережье, в Окснард. Зимнее калифорнийское солнце (греет, но не припекает) соответствует. Свежий океанский воздух (после трехнедельных дождей) возбуждает. Они что-то заказали в уютном кафе у причала яхт, и Дженни приготовилась к обычной иронической словесной перестрелке. Яхты и перестрелка – по ассоциации – вывели разговор на военные парусные фрегаты, фрегаты приплыли в Швецию (попутный ветер их туда пригнал?), дали пушечный залп по местной модели социализма, просвещенной монархии и традиционному шведскому флегматизму. «Какой флегматизм? – возмутился Тони. – Еще при дворе короля Бернадота там были интриги! В 1810 году шведы избрали наполеоновского маршала Бернадота наследным принцем, разумеется, сам Император этому выбору не препятствовал, наоборот…» «Ну вот, – подумала Дженни, – мы жаждем продемонстрировать американской провинциалке свою эрудицию, более занятной или актуальной темы не нашли».