Пять минут пролетели незаметно, и мы выдвинулись в тёмный тоннель метро. Где-то в двадцатилетнем возрасте я был бы счастлив поучаствовать в такой заварушке, но в двадцать пять как-то особого желания «идти туда, не знаю куда» не было. Однако другого выхода из ситуации я не видел. Радовало одно, что есть тот, кто мне прикроет спину и не бросит на растерзание судьбы… Сзади донеслось эхо закрывшейся гермодвери, а это означало, что пути назад уже точно нет, бежать некуда… Мне и Саньку новые друзья выдали фонари, которые мы прицепили к одежде. Без них ходить в этих тоннелях – убьёшься сразу…
Идти в тишине – это, конечно, хорошо, однако меня съедало любопытство, и я решил начать разговор:
– Слушайте, так куда мы хоть движемся? Или повышенная секретность не позволяет вам ответить на вопрос?
– А как же в нашей работе без секретности? Но я считаю, что между нами, а мы ведь теперь команда, должно быть минимум секретов, особенно тех, которые могут стать причиной гибели либо ещё какого-нибудь неприятного инцидента. Так вот, Московский метрополитен – это безумно большой организм, в котором находится очень много служб со своими сферами влияния и со своими заданиями. Есть секретная ветка метро для высших чинов, генералов, важных лиц и многих других людей. Есть бомбоубежища, склады с провизией, оружием, техникой и многим другим… Наша цель – одна из лабораторий, в которой происходило изучение вируса. Связь с ней была потеряна из-за сильного электромагнитного импульса на поверхности…
– Так это что получается, что вирус разработало наше правительство? – поинтересовался Санёк, внимательно слушая полковника.
– Вполне возможно, чего ж гадать-то? Причастен Кремль или нет, это никак не должно повлиять на миссию, я надеюсь, мы друг друга понимаем… Мы в первую очередь должны действовать как профессионалы. Чувства, эмоции и осуждение оставьте дома, сейчас мне нужны верные и преданные бойцы!
– Нет проблем, командир… На нас-то никак не повлиял бы тот факт, причастна власть или нет, неохота быть в неведении насчёт происходящего…
– Я вас прекрасно понимаю… И ещё больше за это уважаю…
Тоннель казался нескончаемым, самый настоящий лабиринт с кучей разветвлений в разные стороны. С момента нашего спуска в метро у меня началась мигрень, которая не спеша прогрессировала. Но, с одной стороны, болит голова, и ладно. Выпил таблетку нурофена – и прошла, но тут было что-то другое. И именно сейчас я услышал чей-то голос в своей голове. Возможно, я потихоньку начал сходить с ума от происходящего, однако что-то подсказывало, что дело в чём-то другом. Хотя когда психи признавали себя психами?
«Осторожно, они рядом…» Услышав данную фразу, я произнёс вслух:
– Кто рядом-то? – в ответ я ощутил на себе удивлённые взгляды товарищей… Однако спустя какие-то считанные секунды возглавлявший колонну капитан поднял кулак и присел на колено, после чего все остановились.
– Движение спереди, всем рассредоточиться! – произнёс Сергей, спрятав своё богатырское тело в ближайшем углублении стены. Остальные так же быстро нашли где спрятаться. Мы с Саньком не стали спорить и нашли укромное местечко. Полковник приказал всем выключить фонари, рации и затаиться.
Из-за поворота начали доноситься звуки, а также появился свет от ручных фонарей. Что-то подсказывало, что нужно взять в руку нож и приготовиться к худшему. Спустя ещё пару минут речь неизвестных стала чёткой, однако разговаривали они не по-русски. Английский язык я сразу узнал, не зря всё-таки в школе и колледже посещал уроки иностранного, однако манера произношения была далека от идеала, слышался какой-то непонятный акцент. Когда неизвестные приблизились к нашим позициям, я смог их разглядеть. Эти люди были арабской внешности, вооружённые до зубов, в камуфлированной экипировке. Торс был защищён лёгким бронежилетом, у некоторых на голове были каски, у кого шапки, у кого бейсболки. Обувь также была разношёрстной: берцы, кроссовки, тёплые зимние ботинки. Никаких армейских знаков отличий я не обнаружил, хотя на одежде были шевроны с именами, черепами и другой похожей лабудой, которую прикрепляют на свою форму страйкболисты.