Рудницкий свернул на боковую улочку, остановился перед витриной магазина и через несколько секунд увидел отражение незнакомки. Ощущая холодную дрожь, он двинулся дальше в надежде, что затеряется в толпе. К сожалению, улица Обозная не принадлежала к самым многолюдным. Он подумал, что идея отослать экипаж и прогуляться пешком не такая уж и хорошая, как минуту назад.

Алхимик замедлил шаги, а потом резко побежал, нырнув в арку. Злобно выругался: весь двор преграждали веревки с бельем. Мокрая простынь хлестнула его по лицу, штанины кальсон намотались на руку. Он выскочил на Броварную. Быстрый цокот дамских каблучков сказал ему, что незнакомка не отстает.

Он остановился в воротах, несколько раз сжал и разжал кулаки. Издалека доносились сонные голоса перекупщиков, но вокруг не было ни души. Повезло.

Он схватил преследовательницу за запястье, ударил пальцами между сухожилиями предплечья. Она вскрикнула от боли и выпустила из рук зонтик. Он молниеносно подсек ей ноги и приготовился схватить падающее тело. Но незнакомка невероятным акробатическим движением обрела равновесие, она крутилась, словно танцующий дервиш, избегая ударов алхимика, после чего без усилий, быстрым движением, почти незаметным, повалила его на землю. Этот прием ошеломил Рудницкого, но мужчина почти сразу же потянулся за револьвером, но не успел его вытащить. Точный удар парализовал ему руку до плеча, блеснуло лезвие, и на своем горле он почувствовал женское колено. Незнакомка знала, где стоит нажать. «Шейная артерия и тройничный нерв», – подумал алхимик, теряя сознание. Неожиданно давление ослабло, исчезли красные круги перед глазами.

– Извините, – прошептала она.

Рудницкий закашлял, почти минуту он не мог восстановить дыхание.

– Что?! – прохрипел он.

– Я сказала: извините, – повторила она нетерпеливо.

– Кто вы и почему меня преследовали?

– Я не преследовала, а охраняла, – объяснила она. – Я не хотела сделать вам больно, просто среагировала.

Рудницкий со стоном поднялся, потер ушибленные мышцы. Несмотря на то что Анквич научил его падать, существовала большая разница между падать на мат или на мостовую.

– Я вижу вас впервые в жизни, как вы можете меня охранять?

Незнакомка скривила губы в гримасе не то пренебрежения, не то возмущения.

– Это неважно, – заявила она.

– Вы знаете, кто я? – спросил алхимик.

Она кивнула.

– Если так, то прошу меня не провоцировать, юная леди! Я принял вас за обычную женщину, но второй раз я не допущу такой ошибки. Я хотел бы услышать ответы на свои вопросы, если я их не получу, то буду очень недовольным. Очень-очень недовольным, – подчеркнул он.

Теперь она испугалась, ее губы цвета клубничного мусса дрожали, как у обиженного ребенка.

– Задавайте, – сказала она.

– Прежде всего прошу снять эту идиотскую шляпку и представиться! В отличие от вас я не знаю, кто вы!

– Что вам не нравится в моей шляпке? – с обидой пробормотала она.

Маленькая, озорная шляпка шла ей, как никакой другой женщине, но Рудницкий не собирался информировать об этом незнакомку.

– Я жду! – рявкнул он.

На ней был костюм, состоящий из напоминающего мундир жакета и плиссированной юбки чуть выше щиколоток. Все светло-голубого цвета. По приказу Рудницкого она со злостью сорвала шляпку. Светлые волосы цвета липового меда рассыпались по плечам, на землю упала декоративная заколка.

– Из-за вас я испортила прическу.

Женщине было не больше двадцати. Бездонные миндалевидные глаза цвета незабудок и четко очерченные скулы придавали ей слегка экзотический вид, правильные черты лица и прямой носик дополняли образ. Если бы не слишком высокий для женщины рост – почти метр семьдесят, – ее можно было назвать идеальной красавицей.