Энид презрительно промолчала.

– Впрочем – я догадался представь себе – и даже возможно возьму это на вооружение. Штык был заряжен в арбалет? Я понял правильно? Или ты сделала особую стрелу и воспользовалась луком?

Энид вновь промолчала.

Вообще-то клинок, который проткнул сердце Карпаша, был выпущен из обычного штатского «Вепря» – паршивенькой короткоствольной лупары под резиновые пули, но это не имело отношения к делу. Точно также как не имело к делу отношения, что никого из следователей в том зачуханном пригороде не волновали ни забитый насмерть старик – часовщик, ни его до сих пор лежащий в психиатрической больнице внук, сошедший с ума после изнасилования этим двуногим скотом – и вправду получеловеком. А еще вспомнила изучавшуюся в полицейской академии прикладную психологию рас – террорист мыслил в полном соответствие с тем что говорилось о Старшем Народе – те огнестрельное оружие по-прежнему неважно воспринимают даже если владеют им на уровне…

– Тебе нечего сказать по этому поводу? Ладно, пойдем дальше, – невозмутимо продолжил Аластор.

Мафадис Туяр – человек, сорок девять лет, содержатель заведения для садистов, и хозяин студии соответствующих фильмов. По слухам – к нему направляли девушек и юношей попавших в крупные долги – и не только профессиональных шлюх. По все тем же слухам не единожды во избежание огласки добивал тех своих… работников, над которыми клиенты уж слишком поусердствовали. Застрелен из обреза неизвестным на выходе из бара «Коралл» на Пятом шоссе. Убийца – предположительно женщина – случайному свидетелю показалось именно так – хотя был сильно пьян и наверняка сказать не может.

Хамман Полд и Рист Фирто – люди, тридцать пять и двадцать два года соответственно. Возвращаясь из гостей поздно ночью получили каждый по половине магазина «скимитара» в живот. Проходили по делу «Зобринских Весельчаков», оправданы после того как единственная опознавшая их жертва изнасилования забрала свое заявление назад. Таким образом имеем двух совершенно невинных людей ставших жертвами…

– Эти мрази угрожали расправиться с её сестрёнкой! – не выдержала Энид.

Аластор лишь ухмыльнулся в ответ с видом победителя.

– Разве я в чем-то тебя обвинил? Кстати – преклоняюсь перед твоим умом и выдержкой – не всякий сейтхе сможет так, не говоря уже о гьомзах… – как бы между прочим сообщил он. Ведь на чем горят обычно твои коллеги, начинающие исправлять – ха-ха – ошибки правосудия? На том, что довольно быстро и прокуратура и секция контроля КОБ и… контрразведка преступного мира – а она работает не хуже, начинает обращать внимание что люди, проходящие по делам одного и того же следователя, но оправданные нашим судом… (новый смешок) справедливым и неподкупным, вдруг начинают подозрительно часто гибнуть…

А ты… ты работала с чужими клиентами, а вот своих «крестников» не трогала почти никогда. Он вдруг замолчал, и пристально поглядел ей в лицо.

– Скажи, это было очень трудно – удержаться? Когда видишь как уходит от кары заведомый убийца, грабитель, растлитель о котором ты достоверно все знаешь?

– Да, это было нелегко, – вдруг ответила Энид.

Он доброжелательно улыбнулся.

– Тогда вообще не понимаю, дана – что помешает нам плодотворно сотрудничать?

Они помолчали.

– Как… ты узнал? – выдавила она из себя, смахнув обильно выступившую испарину.

– Должен тебя разочаровать, Куитлау – сообщил он. Ты все таки попала в списки подозреваемых – хотя отдел внутренних расследований толком ничего не разбирал – но то что клиенты ДЕПРа стали гибнуть чаще обычного зафиксировали.

И глядя на чуть побледневшую Энид, добавил.