– Если ты вмешиваешься в политику людей, Конгрегация тебе ничем не поможет. Как твоя семья могла склонить тебя к столь рискованным занятиям?

Мой вопрос вызвал улыбку Хэнкока.

– Потому в состав Конгрегации обязательно входит кто-нибудь из де Клермонов. Нужно следить, чтобы высокие идеалы не мешали проворачивать выгодные дела.

– Я не в первый раз работаю на Филиппа и не в последний. Ты здорово умеешь раскрывать секреты, а я столь же здорово умею их хранить, – без обиняков заявил Мэтью.

Ученый. Вампир. Воин. Шпион. Мне открылась еще одна грань личности мужа. Теперь я лучше понимала его укоренившуюся привычку никогда ни о чем не рассказывать, если к тому не вынудят обстоятельства. Эта привычка проявлялась у Мэтью в большом и малом.

– Мне нет дела до твоего громадного опыта! Твоя безопасность зависит от Уолсингема, а ты его обманываешь! – бросила я, еще больше разозленная услышанным.

– Уолсингем умер. Теперь я передаю сведения Уильяму Сесилу.

– А Кит? Он работает на Сесила или на тебя?

– Не говори ей, Мэтью, – встрепенулся Кит. – Ведьме доверять нельзя.

– А тебе можно, лукавый маленький призрак? – тихо спросил Хэнкок. – Ведь это ты подстрекал жителей деревни.

Щеки Кита сделались пунцовыми, вдвойне подтверждая его вину.

– Черт побери, Кит! Ты что натворил? – спросил ошеломленный Мэтью.

– Ничего, – угрюмо буркнул Марло.

– Ты опять рассказываешь сказки, – погрозил ему пальцем Хэнкок. – Я ведь тебя уже предупреждал, мастер Марло: мы этого не потерпим.

– Вудсток и так был полон слухов о супруге Мэтью, – возразил Кит. – А там, где слухи, жди Конгрегации посланцев. Откуда мог я знать, что Конгрегация уже явилась?

– Слушай, де Клермон, теперь ты наконец позволишь мне его убить? Я несколько веков подряд мечтаю оборвать его жизнь, – признался Хэнкок, хрустя костяшками пальцев.

– Нет. Убивать его я не позволю. – Мэтью устало провел рукой по лицу. – Появилось бы слишком много вопросов, а у меня сейчас не хватает терпения придумывать убедительные ответы. Обычные деревенские сплетни. Я их погашу.

– Только время опасное для подобных сплетен, – тихо заметил ему Галлоглас. – Берик – одно из мест. Ты знаешь, как известие о ведьмах взбудоражило жителей Честера. Когда мы ехали на север, в Шотландию, положение дел в Честере было еще хуже.

– Если поиск ведьм достигнет и наших мест, она нас всех погубит, – предрек Марло, указывая на меня.

– Людские волнения не выйдут за пределы Шотландии, – возразил Мэтью. – А ты, Кит, больше не смей ходить в деревню.

– Она здесь появилась в День Всех Святых, исполнив предсказание о приходе страшной ведьмы. Неужели не понятно? Сначала твоя жена подняла бурю, и Яков, король Шотландии, чуть не утонул. Теперь ее внимание на Англию простерлось. Об этом нужно сообщить Сесилу. От нее исходит опасность для нашей королевы.

– Угомонись, Кит! – потребовал Генри, беря драматурга за руку.

– Вы мне не заткнете рот! А сообщить все королеве – мой долг. Однажды, Генри, ты скажешь, что я был прав. С тех пор как ведьма появилась в этом доме, вас будто подменили. Как быстро она сумела вас околдовать. – Кит вошел в раж, его глаза неистово блестели. – Ты с ней возишься, как с младшей сестрой. Джордж почти влюблен в нее. Том восхищен ее умом. А Уолтер, если бы не боялся Мэтью, прижал бы ее к стенке и задрал подол. Послушай, Мэтт, верни ее туда, где нашел. Нам без нее так счастливо жилось.

– Мэтью не был счастлив, – возразил Том, которого злая энергия, исходящая от Кита, заставила подойти ближе.

Кит повернулся ко мне. Его лицо было воплощением мольбы.

– Вы говорите, что любите его. А известно ль вам, каков он на самом деле? Вы видели, как он пирует? Чувствовали голод в нем, когда поблизости есть кто-то с теплой кровью? Способны ли вы принять Мэтью целиком, не отвергая ни темноты его души, ни света, как принимаю его я? У вас есть магия для утешения, а я без Мэтью мертв. Когда его нет рядом, в моем уме нет и стихов. И только Мэтью видит крупицы доброго, что есть во мне. Оставьте мне его! Молю вас!