Бэнт потрепал его по голове, как делал в детстве, но Хард недовольно отстранился, приглаживая свои вьющиеся непослушные волосы.

– Уверен. Не знаю, куда они бегут или от кого, но они хорошие люди. Ты проницательный, но видишь только странности и опасности, научись видеть в людях хорошее.

Хард кивнул. Бэнт действительно хорошо видел людей, а потому юноша не стал спорить.

И всё же Хард продолжал присматриваться к странным попутчикам. Он заметил, что эти двое таскали какие-то предметы в одинаковых мешочках. А кем они были друг для друга? Уж точно не возлюбленными, не было в их отношениях той нежности и взглядов. Напротив, иногда посматривали один на другого с явным недоверием, а иногда сидели рядом, как старые друзья, которым ведома общая тайна.

Однажды Хард заметил, как Рант передал Виоль длинный нож.

– Мало ли что. Сама знаешь, твоего оружия сейчас тут нет.

Пусть Хард не уловил скрытый смысл, но он точно был. Торговец заметил это по взгляду Ранта и кивку Виоль.

Поздно вечером Бэнт и Рант о чём-то беседовали на козлах. Хард устроился на ящиках в фургоне. Виоль сидела здесь же, капюшон был низко опущен.

– Привет, – сказал Хард, переместившись ближе к девушке.

– Привет, – ответила она.

– Почему ты не снимаешь капюшон даже здесь, где тебя не видят?

Виоль пожала плечами.

– Мне неудобно так разговаривать, когда я не вижу собеседника.

Тогда Виоль сняла капюшон и посмотрела на Харда.

«Какие у неё голубые глаза. Никогда не видел такого цвета», ― мельком подумал он.

– Значит, вы с Рантом друзья?

Виоль несколько секунд молчала, а потом кивнула.

– Ты не очень любишь говорить, да?

– Я… Я не знаю, о чём говорить.

– А вот твой друг знает. Он постоянно говорит. Я иногда хочу, чтобы у него язык заболел, и он хоть секунду помолчал, – Хард улыбнулся, а Виоль вдруг улыбнулась в ответ, но улыбка сразу соскользнула с её лица. А Харду захотелось ещё раз рассмешить эту странную девушку.

Он начал копаться в мешках, после чего нашёл нужный, улыбнулся и зачерпнул рукой семечек подсолнуха. Протянул горсть Виоль. Она взяла, и их руки на секунду соприкоснулись. Рука Виоль была холодной, словно лёд.

– Тебе холодно? Но тут же тепло…

Её лицо стало печальным.

– Нет, мне тепло, это… это нормально для меня.

– А, прости, я дурак. Это из-за некроманта, да? Он же зацепил тебя заклинанием или вроде того. Должно быть, ты сильно их ненавидишь. А ведь один из них вообще стал королём Иссорга, подумать только… Некромант да стал королём. – Он задумался. Её иссоргский акцент, сражение с некромантом… Нет, не может быть. – Только не говори, что дралась с самим королём Иссорга?

Последний вопрос Хард задал с улыбкой, выдавая за шутку, хотя на самом деле с нетерпением ожидал ответа, хоть каких-то подробностей её истории.

По лицу Виоль пробежала лёгкая тень. На мгновение показалось, что сейчас начнётся рассказ, но странная девушка вновь замолчала. Это длилось несколько секунд, и Хард уже подбирал следующую фразу, когда Виоль заговорила вновь.

– Ты ненавидишь Морвиля?

Вопрос застал врасплох, Хард едва не просыпал несколько семечек. О Морвиле знали все в Северных Королевствах, и большинство относилось одинаково. Боялись его силы, не любили за нарушение законов, не понимали. Хард, пожалуй, относился к нему с осторожной опаской, но не боялся. А вот дед Морвиля не любил, хотя торговцы часто ездили в Иссорг продавать знаменитый золотолист и ткани из него.

– Нет, не то чтобы. Но многие его боятся. Думаю, тут дело в том, что он изменил привычный порядок вещей. Короли свергали королей и прежде, но никогда не было такого. Он маг с пугающей силой, плюющий на законы и остальных магов. Как такого не бояться?