— Я хотела познакомиться со змеем! — выпалила я ему в спину, ступая позади на некотором расстоянии.

Господин Фоули снова посмотрел на меня и… нет, не рассмеялся. Он кивнул. Значит, змей всё-таки на самом деле существует и живёт где-то поблизости.

— Похоже на правду, Эли.

Он запомнил моё имя. Ещё бы, ведь из-за меня у него могут быть неприятности в Магистрате!

Мы спустились к пруду по отлогому берегу. Вода была спокойна, если не считать лёгкого покачивания сиреневатых кувшинок с тонкими светящимися в темноте тычинками. Цветы словно тянулись к лунному свету, чуть склонив головки в ту сторону, где висело ночное светило.

Ко мне постепенно возвращалось самообладание. Я подумала о том, что вот так и получаются нахальные, непослушные рабыни. Когда ты надерзил хозяину раз-другой и тебе это сошло с рук, то становишься смелее и смелее. Магистр Гедрис жёстко пресекал любые вольности, поэтому на Фелле я даже и не пыталась лишний раз заговорить с господами, раскрывала рот лишь когда меня спрашивали. Поэтому меня никогда не наказывали. Вот только пора уже выкинуть из головы прошлое. Серые камни и безжизненные берега Феллы не располагали к фантазиям и чувствам, а здесь я словно… оживала, просыпалась.

— Он опасен, этот змей? — тихо спросила я. А ведь господин Фоули не позволял мне говорить!

— Разумеется, — сказал хозяин. — Разве тебя не предупредили?

— Предупредили. Вера говорила мне, но я не поверила.

Мартейн Фоули цепко оглядел меня, чуть задержав взгляд на ошейнике. Я осторожно приподняла ресницы и тоже рассматривала черты его лица. Чёткие линии бровей, прямой нос, гладко выбритые щёки и подбородок. Губы его дрогнули в ироничной улыбке.

— Что ещё ты успела узнать о моём поместье?

— Не слишком много, — я пожала плечами. — Мы убирали комнаты, и я старалась запомнить, где какая.

Мой ответ нисколько не удовлетворил его, он даже нахмурился. Интересно, чего он ожидал? Что я стану пересказывать ему домыслы Веры, кухарки или птичницы о том, почему у господ нет детишек? Или спрошу его о разных спальнях и тёмном флигеле, где располагается лаборатория госпожи Адрианы? Нет уж. Сплетни никогда не привлекали меня, я предпочитала аккуратно и ненавязчиво выяснять истину сама. Если, конечно, предоставлялась такая возможность. И я не болтала почём зря. Кажется, советник Фоули уже это понял.

— Ты всегда была рабыней? — спросил он и, не дожидаясь ответа, присел на корточки и коснулся пальцами тёмной воды.

Как теперь разговаривать с ним? Негоже рабыне возвышаться над хозяином. Я потихоньку присела рядом.

— Всегда, господин. Как и моя мать.

— И ты помнишь, когда на тебя надели ошейник?

— В двенадцать лет, когда продали в первый раз.

— А почему его надели на тебя, ты помнишь? — Мартейн Фоули заглянул мне в глаза.

Я увидела, что на дне его зрачков отражаются огоньки светящихся кувшинок, и от этого кажется, будто глаза сияют магией. Муж Адрианы был красив, я не могла этого не признать. Трудно было думать о прошлом, когда в настоящем внутри зарождалось что-то незнакомое, волнующее.

— Они сказали, что у меня дар, — ответила я, собравшись с мыслями.

— Они? Кто?

— Люди, которые проверяли меня перед продажей. Мистики… я не помню.

— Это плохо, — сказал господин Фоули.

— Почему? — прошептала я.

Он зачерпнул пригоршню воды и выдохнул заклинание, от которого она мгновенно превратилась в облачко пара. Оно поплыло вверх, рассеиваясь струйками тумана. Затем советник коснулся пальцами поверхности пруда — и вода остановилась, замерла, под влиянием магии превращаясь в сверкающий лёд. Льдинка становилась всё шире и шире, и вот Мартейн Фоули выпрямился и перешагнул с берега на созданный им ледяной плот. Тот плавно покачнулся, но выдержал его вес, не треснул.