– Довольно. Такие подробности мне не к чему.

  Внутри закипала ярость. Хотелось от души въехать по этой холеной самодовольной морде. «Меценат фигов… выбирает себе рабынь по детдомам, ублюдок…» Как хотелось выкрикнуть все это Тишману в лицо…

– Как тебя зовут? – обратился Артем к девушке.

  Он знал, что недопустимо обращаться к рабыне в присутствии хозяина. Но не мог больше слушать Тишмана.

  Девушка от неожиданности остановилась и открыла рот, но тут же зажала руками и упала на колени.

  Тишман с упреком посмотрел на Артема.

– А вы, господин Каверин, и, правда, далеки от Темы. Спросили бы у меня. А теперь из-за вас пострадает ее попка. Да, Лоли? Ответь!

– Прошу о наказании, Господин, – пролепетала девушка.

– Не слышу! – грозно рявкнул Тишман.

  Терпение Артема лопнуло.

– Господин Тишман, – внутри все кипело, но усилием воли он заставил свой голос звучать совершенно спокойно. – Я увидел все, что мне нужно. Отошлите девушку к администратору, пусть выпьет чаю. А мы с вами обсудим детали.

  Тишман усмехнулся.

– Когда это присутствие вещи мешало господам общаться?

  Артем закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, из последних сил сдерживая гнев.

– Послушайте, – он угрожающе надвинулся на Тишмана, – мы не в тематическом клубе. И не у вас в игровой. В моем салоне. На моей территории. И оставьте свои замашки рабовладельца. Мне плевать, что у вас, видимо, лайфстайл. Я буду делать с моделью то, что посчитаю нужным. Разговаривать с ней, объяснять задачу, прикасаться к ней, добиваться нужной мне позы. Это моя работа. Вы хотите получить результат? Тогда вот мои условия. Вы будете каждый день привозить девушку в студию к десяти утра. Оставлять мне и уезжать. О том, что мы закончили – вам сообщит администратор. И даете мне слово, что не станете выспрашивать о том, что мы делали, не станете наказывать или пытать ее за все, что будет происходить в студии. В свою очередь обещаю – без сексуальных воздействий.

– Но…

  В глазах Тишмана промелькнул страх.

– Никаких но, – яростно прошипел ему в лицо Артем, сдаваясь накатывающей волне гнева, – или соглашайтесь, или убирайтесь.

  Тишман отстранился, нервно пригладил волосы, и без того идеально прилизанные. Хрустнул суставами пальцев, от чего Артема снова передернуло.

– Хорошо, хорошо, господин художник, – примирительно сказал Тишман. – Не надо так нервничать. Простите за демонстрацию власти, но я был искренне уверен, что мы единомышленники. Я согласен на ваши условия. И доверяюсь вашей порядочности.

– А я прошу прощения за разборки на глазах вашей нижней. Но, заметьте, я предлагал ее отослать.

  Артем уже взял себя в руки, хотя еще тяжело дышал. Он действительно, едва сдержался, чтобы не ударить Тишмана.

  Девушка все это время так и стояла на четвереньках, уткнув лицо в пол и вытянув вперед руки. «Поза полного подчинения», – вспомнил Артем, и от этого знания ему стало тошно.

– Оденься и жди в приемной, – сухо скомандовал Тишман.

  Лоли поспешно вскочила, подняла с пола платье, застегнула на шее обруч, расправила складки и, не поднимая глаз, прошла к двери.

  Артем пошел за ней, чтобы открыть замок. Пропуская девушку, заметил, что она дрожит всем телом. В студии было прохладно – горел только обычный свет, осветительную аппаратуру, от которой воздух быстро раскалялся, Артем включать не стал.

– Жанна, сделай чаю! – крикнул он в приемную. – И нам кофе!

– Йес, босс, – отозвалась Жанна, как всегда с придыханием.

– Пойдемте и мы, кофейку попьем, – примирительно предложил Артем Тишману, испытывая чувство вины за то, что так грубо обошелся с клиентом. – Составим примерный план фотосета.