– Да нет же, это никуда не годится! – вспылил в конце концов профессор Окам, снимая и потирая свои запотевшие круглые очки-совы после того, как Исаак перепутал все мыслимые и немыслимые виды М-расщепления. – Поймите, господа и дамы, вы изучаете М-энергию не просто так. Это священный долг каждого добропорядочного члена нашего общества будущего! М-энергия дает нам практически все: тепло, электричество, крышу над головой, одежду. Вот-вот мы найдем новые методы ее синтеза для использования во всех регионах, новые применения, новые возможности! Будущее! А ты! – он резко повернулся к Исааку. – Ты не можешь даже понять, что деление М-ядра на ядра второго уровня возможно лишь с М-энергией, превышающей пороговое значение, равное 4.2МЭЭЭ, где МЭЭЭ вычисляется по следующей формуле! – профессор выхватил у Исаака такой бесполезный для него красный мел и начал лихорадочно выводить истину. Возникшие формулы на доске вконец начали издеваться над Исааком, и у того заболела голова.

– А дальше, – продолжал вспотевший от возбуждения профессор, – ядра второго уровня становятся четными быстро делящимися, и для расщепления достаточно сколь угодно малой М-энергии. Как можно не знать таких фундаментальных вещей?!? Это же просто неуважение, это дерзость и невежество! – в этот момент у Исаака перед глазами начали плыть корабликами по волнам разные мелкие М-ядра десятых, двадцатых, сотых уровней с различными степенями МЭЭЭ, которые еще и отдавали жалобным блеянием в ушах так, что Исаак с некоторым сожалением вспомнил о его тихих часах в кладовке с приборами, у которых, скорее всего, не было никаких проблем с этими значениями.

– Уйди с глаз моих долой! – рявкнул Исааку вконец раздосадованный профессор Окам. – Я хочу, чтобы вы все уяснили одну простую вещь. Без М-энергии нашу цивилизацию постигнет крах. Она для нас как вода, как воздух, и чем скорее мы все поймем ее, изучим ее, познаем все ее тайны, тем быстрее мы достигнем наивысшего пика развития человечества! Преодолеем грани времени, пространства и выйдем на новый предел! Но если вы будете такими же безответственными, как этот…студент, – он махнул рукой на Исаака, готового буквально испариться сквозь грани пространства, – то вы никогда не сможете нормально взаимодействовать с М-энергией, и это будет полнейшей катастрофой для всех. Наш мир погрузится в пепел, во тьму. Без ее синтеза мы не сможем существовать как вид. Помните об этом! Совет это видел и пережил, и ему лучше всех об этом знать. А в качестве напоминания и предостережения к следующему занятию я дам вам дополнительные задания по расщеплению. Так, а пока – кого мне дальше выберут решать эту задачу?…Прекрасно! Алиса, выходи к доске, уж в тебе я не буду сомневаться…

Естественно, после занятия группа учащихся, неравнодушных за будущее человечества, а также за дополнительные задания, быстро отвела Исаака в сторону мужского туалета и устроила ему взбучку. Сначала Исаак получил резкий и короткий удар в солнечное сплетение, от которого у него тут же перехватило дыхание, и он сжался вдвое. Затем ему подножкой скосили ноги так, что он тут же упал, ударившись затылком об дверцу туалетной кабинки, распахнув ее (благо, там не было справляющего свою нужду профессора). После Исаака выволокли за синие, чуть потрепанные кроссовки и начали методично пинать по бокам.

Исаак не был какой-то там регулярной грушей для битья. Он мог дать и давал отпор в разных ситуациях в разное время: и один на один, и против нескольких, и в коридорах, и в пустых аудиториях. Он понимал свое положение в этом обществе и осознавал, что ни профессорам, ни специалистам, ни уж тем более Совету, кто бы там не состоял, нет ни малейшего дела до разборок студентов, тем более, когда дело казалось таких никчемных учащихся, как Исаак. Для них было главное, чтобы большинство приносило результат, совершались исследования, делались открытия, проводились синтезы и расщепления, и система работала. А она работала. На психологические проблемы и ментальное здоровье мало кто обращал внимание. Тем более, что до действительно фатальных моментов почти никто не доходил. Исаак впоследствии под конец первого курса смутно слышал лишь про один несчастный случай, который Совет быстро замял и принял меры, чтобы такого больше не повторялось.