– Не молчи. – Мюр, кажется, подумала, что меня хватил удар. – Озвучь свое мнение.

– Шляпа отсутствует, – ровным тоном ответил я. – У Джека Мстителя ведь была черная шляпа с зеленым пером? А еще фонарь, чтобы в его свете разрывать могилы врагов.

– Фонарь – это пережиток прошлого, как и алебарда. А шляпа внизу, на вешалке. Просто я не хотела тебя шокировать сразу.

– От алебарды я бы сегодня точно не отказался, – проворчал я. – Ну, а ты? Кем будешь?

Она с таинственным видом подошла к шкафу и взяла с верхней полки (ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться) маску потрясающей работы. Черные круги под глазами, желтая эмаль «кожи» впалых щек, оскал темных, идеально ровных зубов, провал носа и рельефные, точно вырубленные топором скулы. А еще тяжелые волосы до плеч, свитые из серебряной проволоки. Надо полагать, что весила она не меньше рыцарского шлема.

– Ну конечно же сегодня я Невеста Джека.

– И его смерть, – добавил я. – Очень символично.

– Думаешь, стану твоей смертью?

– Скорее я твоей.

– Не слышу сожаления в твоем голосе. И печали, – поддела меня девушка.

– Старина Уолли говорит, что порой я слишком фаталистично отношусь к себе и окружающим. Ты ввязалась в мою историю, а я ввязался в твою, и для нас обоих это камень на шее во время заплыва через канал. А камни, дорогая Мюр, имеют такое свойство – утягивать на дно. Я несколько раз пытался тебя отговорить, убедить отойти в сторону от истории с Хенстриджем, но ты ответила мне решительным отказом. А значит, оцениваешь возможные последствия. Так что я предполагаю финал нашей истории, но не стану грустить до той поры, пока он не настанет.

– Не рано ли ты нас хоронишь?

– Я никого не хороню, Мюреол, потому что устал от этого за долгие годы. Слишком много людей вокруг меня отправились в могилы. Как хороших, так и плохих. Я просто держу в голове факт того, что все может пойти не так и закончиться в самую неожиданную минуту.

– В тебе говорит бывший коппер.

– Не отрицаю. Хервингемм не менее мрачное и опасное место, чем Риерта, и его дух проникает глубоко в кости. Я давно хотел спросить тебя…

Я не стал продолжать, и это привлекло ее внимание, страшная маска качнулась, когда девушка наклонила голову, и серебряные волосы мелодично зазвенели.

– Вопрос настолько сложный, что ты не решаешься его задать?

– Ты – Хлест?

В конце концов, надо проверять свои догадки. Насколько я прав, что передо мной таинственный бунтовщик, в прошлые годы доставлявший головную боль всей тайной полиции Риерты, за которого было назначено вознаграждение в пять тысяч цинтур?

Теперь лик Невесты Джека качнулся в другую сторону.

– С чего ты так решил?

Я не видел ее лица, не мог прочитать по нему, как она восприняла мое предположение.

– После того как мы сходили в «Сладкое королевство», по городу разбросали листовки с правдой о плакальщиках и о том, для чего правительству Риерты нужны контаги. Текст писал Хлест. Ведь в вашем доме на болотах есть типографский станок?

Она вздохнула, наконец-то сняла маску и аккуратно положила ее обратно на полку шкафа:

– Все мы немного Хлест, Итан.

– «Мы»?

– Те, кто пытается бороться с правительством нынешнего дукса.

– То есть ты и Вилли. Ты же не говоришь о сотнях недовольных, о которых ничего не знаешь?

Мюр промолчала, но я продолжил спрашивать:

– А реальный человек? Тот, кто действительно называет себя Хлестом? Что он думает о том, как вы пользуетесь его именем?

– Хлест больше уже ничего не думает. – Ее голос немного сел, и было видно, что эта тема ее сильно тяготит. – Он мертв.

– Значит, слухи, что он не выбрался из Ветродуя после трехдневных боев за район, не врали?