Верхний уровень Изнанки буквально кишел тварями разной степени паскудности. Такое количество нежити может концентрироваться только в месте человеческой смерти. Причём смерти жестокой и недавней.

Заказчик прикопал в чьей-то могиле свеженький труп и вызвал ведьму, чтобы уничтожить улики. В принципе рассчитал он здраво: нелегальная колдунья не станет заявлять на клиента. Приедет, нырнëт на Изнанку, увидит толпы тварей и прогонит. Или помрёт, пытаясь это сделать. Но заказчик не учел одного: ему досталась бракованная ведьма, не ходящая на Изнанку, а только смотрящая на неё через артефакты.

Ульяна сняла очки, достала из недр рюкзака металлический браслет и тщательно облазила всю нехитрую территорию кладбища, прислушиваясь к ощущениям. Плетение на браслете позволяло почуствовать истончение Изнанки, но кладбищенская территория закончилась, а браслет оставался холодным.

Удивительно крепкое место. Нежить не сможет здесь перебраться в реальный мир, а значит, можно наврать заказчику, что твари разогнаны, получить вторую часть гонорара, а потом аккуратно стукнуть в отдел магического правопорядка. Это убьет всех зайцев разом: силовики уничтожат нежить и, возможно, выйдут на заказчика-убийцу, а Ульяна получит свои денежки.

Сребролюбивые размышления Ульяны прервал треск веток. Она вскинула фонарик в сторону источника звука, но ничего не обнаружила.

Кладбище на реальной стороне было таким же, как и раньше – маленьким, тихим и благочинным.

Фонарик ещё раз пробежался по надгробиям и замер, наткнувшись на неподвижную низенькую фигуру. От неожиданности рука дрогнула и телефон полетел вниз. Ульяна судорожно его подняла. Дрожащий свет фонаря скользнул туда, где только что стоял человек, но опушка за кладбищенской оградой была пуста.

Как все одарённые, Ульяна суеверной не была. Человек, хоть раз бывавший на Изнанке, знал, чего стоит бояться. Нежити, сырой силы, которая пытается пройти через тебя, разорвав твоë магическое ядро как слишком узкое горлышко бутылки, провала на нижние, непригодные для людей уровни. Кто будет верить в призраков, если видел ту сторону и убедился, что их не существует?

Но сейчас Ульяна почти поверила. Фигура была слишком мелкой, чтобы грешить на подглядывающего за ходом работы заказчика. И ещё, у фигуры не было фонаря. А передвигаться, да ещё так быстро, в кромешной темени обычный человек не может.

В темноте снова захрустели ветки и Ульяна решилась. Ограду она перемахнула с лёгкостью, но сразу за ней начались проблемы. Фонарик нервно дергался от попыток одновременно осветить дорогу и нашарить среди деревьев профиль беглеца.

Деревья мелькали, пролетая мимо, Ульяна лихо перепрыгивала корни и вывороченные коряги, в пылу азарта почти не разбирая дороги.

Ветка хрупнула совсем близко и Ульяна резко остановилась, кидая луч фонаря в сторону источника звука.

Фигура замерла, как пойманный светом фар кролик и Ульяна наконец рассмотрела, за кем гонялась.

Это был ребёнок. Чумазый, одетый в пижамку с мультяшными медвежатами. Светлые волосы взъерошены, на пухлых щеках засохшие потеки слëз. Ульяна поймала взгляд мальчика и содрогнулась. Он был пустым. Совершенно, нечеловечески пустые глаза, которые могли принадлежать кукле, покойнику, кому угодно, но не живому ребёнку.

В голову полезли мысли о восставших мертвецах, которых так любят киношники, но Ульяна вовремя себя одёрнула. Зомби не существует. Призраков тоже. Перед ней человек. Обычный ребёнок.

– Виталик, – осторожно позвала Ульяна. Мальчик не отреагировал на своё имя. Он продолжал смотреть вперёд пустыми глазами. Босые ноги утопали в мокрой траве, измочаленные штанины пижамы едва прикрывали колени, но мальчик как будто не замечал холода и боли.