Елена практически фыркнула:

– И кому, интересно, это нужно, так пристально следить за тем, чтобы наш земной шар вращался? Эти звезды наверняка расположены на гигантском расстоянии от нас, и даже если их планетарные системы вдруг окажутся обитаемы, те, кто там живут, наверняка и знать о нас не знают.

– Если у них вообще есть мозги, чтобы что-то знать вообще… А то может там какие-нибудь гигантские улитки живут, – поежилась девушка с длинными волосами. Впервые за последние сутки между ними с Еленой возникло взаимопонимание.

– Это тоже область догадок, хотя, может быть, наши потомки и узнают ответ на них в далеком будущем, – миролюбиво возразил Владимир, – В конце концов, космические путешествия на такие расстояния являются несбыточной мечтой для человечества лишь на текущем этапе развития. Однако неугомонные учёные уже многие десятилетия бьются над загадкой двигателя, который может позволить преодолевать огромные расстояния за секунды, есть мнение, что это удалось Николе Тесле… Почему не предположить, что через сто лет человечество шагнет в космос куда-то дальше собственной орбиты? Тогда и появится шанс познакомиться с жителями других планет.

– И узнать у инопланетян с Веги, зачем им нужно знать о жизни на нашей планете, – проворчал кудрявый парень.

Они группой шли по грунтовой дороге, которая пролегала между заборами частных строений деревни. Асфальтированное покрытие давно осталось позади, они явно приближались к краю сельского поселения. Елена вдруг ощутила некоторое волнение и сама удивилась собственным чувствам.

Владимир рассуждал:

– Знаете, мне никогда не нравилось слово «инопланетяне». Это некое клише, которое было создано американским кинематографом, благодаря нему под словом «инопланетянин» подразумевается эдакий низкорослый человечек, обязательно зеленый и с огромными глазами и головой. Но ведь жизнь – штука сложная и многогранная. Что, если инопланетяне точно такие же, как и мы? Что, если верна теория палеоконтакта, и мы все суть есть потомки инопланетных путешественников, когда-то посетивших нашу планету? Ведь именно об этом гласят многие религиозные системы древности.

– С таким же успехом может быть верна моя теория о гигантских улитках… – встряла в его рассуждения длинноволосая девушка. Владимир усмехнулся:

– Вряд ли улитки способны рассчитать траекторию энерголуча с одной планеты на другую.

– Но ведь ваш энерголуч – это лишь теория. Я хоть и проспала вашу лекцию, но поняла, что все это ваши умозаключения, ничем не подтвержденные, – упрямилась длинноволосая девушка.

– Довольно стройная теория, которая объясняет множество вещей. Вы всё, ну или почти всё, почему-то находитесь во власти предрассудка, что человечество давно знает все обо всем – но ведь это не так. Вы живете в условиях дихотомии, в которой человек либо полностью исключает неопознанные явления, ещё не проработанные наукой в её современном состоянии, либо верит в русалок, чертей и домовых. Но жизнь не делится на черное и белое, она содержит множество красок и оттенков, и можно смеяться над верой в домовых, но при этом научно обосновывать возможность существования инопланетной жизни.

Какое-то время они шли молча. Под ногами похрустывали мелкие камушки, ветер, казалось, усиливался и иногда создавал такой сильный шум, что не все слова собеседников Елена могла распознать. Туча на горизонте становилась все более тёмной и устрашающей.

– Читали ли вы книгу братьев Стругацких «Град обреченный»? Она заканчивается тем, что главный герой, пройдя этап испытаний в городе Эксперимента, вдруг оказывается ребенком в своей ленинградской квартире, выглядывает в окно, а там ярко горит Вега. Может, любимые писатели-фантасты что-то хотели нам этим сказать? Зачем они подчеркнули роль этой звезды в метаморфозах жизни героя? А в «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова посещение миров Веги было мечтой главного героя в самом начале книги. Может быть, это тоже неспроста?