– Приведите пример поражения.

– Диета из шишек.

– Когда вы впервые почувствовали себя свободным?

– Когда умерли мои родители.

– Поясните?

– Ты окончательно взрослеешь только со смертью старших, ибо теперь старший – ты.

– То есть вы хотите сказать, что мы настолько предетерминированы нашими родителями, что остаемся в привитых с детства ролях даже после достижения условной зрелости?

– Разве это не так?

Ыбырай не выглядел растерянным. Но Тёплое, почти родное лицо, торчащее из-под форменной шапки с серебристым козырьком (полное имя напарника Ыбырая), метнул носок ботинка в его сторону, попав чётко в район копчика. Тёплое, почти родное лицо, торчащее из-под форменной шапки с серебристым козырьком, сразу после броска вернулся на свой пост, обозначенный двумя нарисованными белой краской следами сапог на полу. Поставил подошвы чёрных лакированных кроссовок на следы. Вытянулся. Замер. Stand-by. Ыбырай дёрнулся несколько раз, явно перезагружаясь, затем пискнул звуком загрузки операционной системы и продолжил. Невозмутимо, словно ничего и не произошло.

– Девушка. Красивая. Идёт себе по улице, никого не трогает. Мысли, идеи, мечты, страхи, драмы. Проживёт свою жизнь. Родит кого. Заведёт животное. Будет навещать маму. Ты готов ворваться в её жизнь? Оставить след там? Может, небольшой, а может, и целую борозду… Гигантский шрам на поверхности.

– Вы приводите пример оставления борозды в рамках простого знакомства или законного брака?

– Давайте попробуем опцию сочетания законными узами в установленном порядке.

Я кивнул. Этот опыт был мне понятен.

– Главное, найти не женщину, которую будешь любить, а женщину, которую тебе будет нравиться ненавидеть.

Ыбырай замолк на секунду, но быстро продолжил. Новой перезагрузки не потребовалось. Вежливый ветер и вечернее солнце тем временем ушли прочь – Тёплое лицо продолжало молчать. В воздухе повисли сумерки неудовлетворенности результатом.

– Почему вы считаете себя достойным поиска?

– Потому что поиск отдельно от меня не существует. Как нет чтения без читателя.

Ыбырай удовлетворенно кивнул. Я так и не понял, как именно составлялся опросник, как присваивались баллы за правильные ответы – и присваивались ли вообще. Может, им тут просто было скучно или просто у них было, и им было скучно. Я встал с табурета и двинулся к проходу на другую сторону.

– Куда пошли? Вам еще анализы сдавать.

–

кроваво-красные камни на перекрестке миров… люди в рваных одеждах, поющие саги справедливым Богам. Декламация забытых сутр… серые облака над невыразимо громадными горами, провалившимися в тухлые подземелья Матери Драконов… поющие погонщики слонов – местная достопримечательность, фишка для туристов, все давно разъезжают на рикшах, зачем нужен слон с человеком, если можно оседлать только человека… экономно и быстро…горы доминируют над нами – всё, что им надо делать для этого, это быть горами. Невыразимо громадными.

наша Тойота могла быть четвёртой, но мы пошли пешком. Мы могли медленно двигаться в составе туристического каравана по каменистой дороге, что уводила в даль туманов и святых пещер… мы быстро устали и взяли двух подержанных осликов у прихожан заброшенной церкви. Спутник сказал, что такой путь наиболее удобный и скорый. Кроме того, безопасность организованных туристов гарантировалась правительствами стран – Непала, Индии, Китая. Если бы мы шли по их территории – всё было бы хорошо, но мы были где-то в степях между неизвестными никому, даже местным жителям, государств. Не было даже уверенности в их существовании.

я много фотографировал себе в память – величие долин, гор, водопадов и прочих штук, стабильно приносящих доход бюджетам, простота духовных центров, смирение типов, населяющих поселки, утопающие в нищете, рваные лохмотья из посылок красного креста. Люди тут моются раз в неделю, по четвергам, ибо в четверг души смытых бактерий перерождаются в чистой земле будды Амитабхи…