– Может, всё-таки была, а вы об этом не знаете? – предположила Алла.

– Возможно, но маловероятно.

– Тогда потому, что в ней не было надобности. Думаю, ваши люди были во всех без исключения комиссиях, – высказался Игорь.

– Вот! Именно так! Наши люди чаще всего старались работать там под прикрытием, но остальные, конечно, догадывались, кто там не совсем тот, кем пытается казаться. Люди же не идиоты, в конце концов. Одним из таких агентов под прикрытием был некий Волчара. Я понятия не имею, что это – фамилия, прозвище или агентурный псевдоним. Также мне неизвестно ничего о его деятельности в этой комиссии. Всё, что я о нём знаю – он каким-то образом получил огромную дозу облучения. В то время облучённых было гораздо больше, чем властям хотелось бы признать, и их по возможности распихивали по провинциальным онкологическим диспансерам, а то и по обычным больницам. Особенно тех, кому жить оставалось совсем чуть-чуть. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон. Да и статистика будет выглядеть получше. Например, небольшой рост смертности от рака в нашем городе легко объяснить отвратительной экологией, тем более что она действительно была, есть и будет отвратительной, а Чернобыль якобы тут и вовсе ни при чём.

– И много таких было? – поинтересовался Игорь.

– Понятия не имею. Если такие данные и существуют, то в Москве. Все мероприятия, связанные с Чернобылем, координировались оттуда. Даже если наше руководство озаботилось этим вопросом и каким-то образом информацию собрало, то она в Киеве, а уж никак не у нас.

– И Волчару тоже положили в наш онкодиспансер?

– Нет, не в наш. В другой. Я тогда был зелёным новичком, и заниматься им пришлось мне. Приказали.

– То есть, вы тогда служили в том, неизвестном пока, городе?

– Снова не угадали, уважаемый Игорь. Служил я здесь. Но Союз тогда превратился в сумасшедший дом. Чернобыль, само собой. Почти сразу же началась резня на тему Карабаха, в любой момент что-то подобное могло случиться ещё в сотне мест. И случилось кое-где, кстати сказать. Не забывайте ещё и про Афганистан, мы всё оттуда никак выбраться не могли. А тут подоспело землетрясение в Спитаке, поток гуманитарной помощи и её активное разворовывание. Так что работникам госбезопасности было чем заняться. Опытных людей не хватало, и дыры затыкали кем придётся. У соседей не оказалось вообще ни одного свободного сотрудника, и они обратились за помощью к нам. Вот так и мне нашлось задание, которое в более спокойное время поручили бы двоим, а то и троим, и уж никак не стажёрам. Но выбирать моему начальству было не из кого, и я поехал в командировку.

– Насколько помню, бардак начался только через пару лет после Чернобыля, – удивилась Алла. – А в вашей истории всё это происходит одновременно.

– Это всё и происходило через пару лет. В самом начале восемьдесят девятого. Но ближе к делу. Волчара, как я уже говорил, схватил гигантскую дозу облучения и умирал от рака в онкологическом диспансере некоего провинциального города тогдашней УССР, неважно, какого. А я получил приказ обеспечить, чтобы он, пока умирает, никому не разболтал никаких секретов. При этом он должен прожить ровно столько, сколько ему отпущено судьбой, сокращать этот срок недопустимо. С этим заданием я и отправился в диспансер. Кошмарное это место, должен вам сказать.

– То есть, вы стали его телохранителем? – уточнил Игорь.

– В том числе и телохранителем. Задание было неимоверно сложным, мне даже показалось, что оно невыполнимо. Поначалу предполагалось, что нашего сотрудника положат в одноместную палату-люкс. Но диспансер был переполнен, и свободной одноместной палаты для него не нашлось. Видимо, все они были заняты завмагами и работниками обкома, не знаю. Ради кого ещё могли бы отказать чекисту? Вот Волчара и оказался в двухместной палате с каким-то умирающим стариком. Двухместные палаты тоже кому попало не предоставляли, так что этот старик вовсе не был простым обывателем, но это уже не имело значения. Он почти непрерывно спал, а когда просыпался, орал от боли, пока не получал очередной укол морфия. Рядом с ним постоянно находилась его без пяти минут вдова, милая старушка, которая постоянно тихонько плакала. Время от времени приходили другие посетители, всё время разные. Как же в таких условиях, по-вашему, я бы смог охранять нашего человека?