– Здравствуй, брат Маркус, я так рад твоему появлению! – в своей обычной манере обратился он ко мне.

– Трифон всё-таки довел до тебя своё указание? – скорее утвердительно ответил я.

– Более того, велел отчитываться за каждый наш шаг. Сказал, что будет держать дело на личном контроле и, как же он выразился…

– Не потерпит ненужной инициативы?

– Кажется, так. Но откуда ты знаешь?

– Именно это он и сказал в наш последний разговор с ним. Скажи мне, брат Экер, вокруг чего же вся эта суета? Прежде, чем мы приступим к делу, я бы хотел узнать обо всём поподробнее.

Неосознанно я будто бы начал подстраиваться под манеру разговора моего собеседника, пытаясь завоевать его расположение. Как я уже говорил, общаться с ним дольше нескольких минут – сущая пытка, но сегодня придется потратить на этот разговор куда больше времени, что не могло не напрягать меня.

– Строго говоря, к делу я уже приступил. Позволь сразу предупредить тебя: нашей эта работа станет тогда, когда мы в равной мере вложим в нее свои силы. Я не люблю, когда кто-то пытается присвоить мои достижения и когда люди желают добиться чего-то, не прилагая усилий.

Нравоучений было не избежать, в том был весь брат Экер, преданный не только Книге, но и всему морально-нравственному кодексу ордена. Не скажу, что его требования были так уж безосновательны и несправедливы. Скорее, наоборот. Но я чувствовал в своих руках конец той самой нити, которая в конечном счете приведет меня к чему-то несравненно более важному, чем разгребание пыльных фолиантов. И потому слова Экера не вызвали у меня тогда ничего, кроме раздражения.

– У меня и в мыслях не было ничего подобного, – дружелюбно улыбнувшись, я доверительно положил свои руки на плечи Экера и заглянул тому в глаза, – не будь у меня желания поскорее приступить к работе, я бы не потратил три часа на твои поиски. Мне нужно было закончить кое-какие дела, и теперь я готов отдаться поставленной нам задаче целиком и полностью.

– Правда? – как-то по-детски доверчиво осведомился Экер.

– Само собой.

– Тогда приступим немедленно. Времени до захода солнца еще очень много…

– Подожди, брат Экер. Я же не могу приступить к работе, не зная даже, что это за дело, в которое орден решил сунуть свой нос. Зачем к расследованию допустили дознавателей? Какие доказательства были найдены на месте убийства. Мне просто необходимо знать всё это.

– Того я не ведаю, брат Маркус.

– То есть как?

По его виду было понятно, что он не врет. Да и не умел никогда, поскольку даже тень неправды так явственно проступала на его лице, что не заметить ее мог только слепой. Когда Экер лгал, он походил на бездарного актера, пытающегося сыграть самую первую в своей жизни роль, и выглядело это очень забавно. Лгал он в основном тогда, когда Трифон начинал отрабатывать на несчастном парне свои издевки, чего не мог себе позволить ни один другой человек, поскольку родня Экера, хоть и не принадлежала к Сотне, ничуть не уступала ей богатством и властью.

– Брат Трифон дал мне чёткие указания: составить каталог документов и книг убитого, ни больше, ни меньше. «Никакой самодеятельности», ты ведь знаешь…

– Но что мешает нам заглянуть в те самые бумаги? В них наверняка можно найти много полезного и интересного.

– Брат Трифон запретил мне изучать их, там и так работы не на один день.

– Заняться каталогизацией этого дерьма мог любой переписчик, который только-только осилил чтение и письмо. Это ведь унизительно: Трифон просто убрал нас с дороги, заставив заниматься никчемной работой, от которой никакой пользы. Ты разве собрался следовать его приказаниям?