Андрей недовольно сдвинул брови.

– Хорошо, папа, я напишу, но если Лариса захочет вернуться в Россию, то даже не знаю, что и делать – ведь квартира продана, приезжать им с Сашкой некуда.

Сергей Денисович тяжело вздохнул.

– Да, конечно. Лариса, как мать, имеет полное право предъявить нам претензии – мы ведь лишили ее детей нормального жилья, но для нее, думаю, главное узнать, что Денис жив и здоров. Насчет квартиры постарайся объяснить, она поймет – ей ведь известна ситуация в России. Он ошибался – Лариса абсолютно ничего не знала о «черном вторнике» и дефолте рубля в России. Да и откуда ей было знать, если она не говорила по-английски, не читала местных газет и не слушала новостей по телевизору? Ольга эту тему при ней не поднимала, но в начале декабря девяносто девятого неожиданно обрушила на голову сестры все новости и, отведя глаза, с легкой запинкой добавила, что Дорины больше не живут по старому адресу.

Тон, каким Ольга это сказала, заставил Ларису похолодеть от внезапно нахлынувшего ужаса.

– А… куда же они переехали?

Голова Ольга столь выразительно поникла, что внезапно все вокруг Ларисы начало ходить ходуном. Без сил, ничего не видя и не слыша, она упала на диван, а когда к ней вернулось сознание, рядом суетились сестра и ее муж Дерек, которому Ольга что-то объясняла по-английски.

– Лариса, – Дерек взял ее за руку, и взгляд его был полон сочувствия, – I’m sorry. Please, accept my condolences.

– Что? Что он говорит? – прижав ладони к белым, как мел, щекам, Лариса дрожащим голосом спросила: – Что с Денисом?

В голосе Ольги зазвенели слезы:

– Родная моя, в России сейчас страшное время. Я узнала, что Андрей влез в большие долги, и… Ты знаешь, что в нашей стране делают с теми, кто вовремя не отдает деньги.

Посиневшие губы Ларисы еле выговорили:

– Но ведь Денис маленький! Оленька, обзвони всех, напиши, спроси, может, кто про него знает, умоляю тебя!

– Лариса, милая, ты не представляешь, как мне тяжело тебе это говорить! Фирмы в России разоряются, должников вырезают целыми семьями – не щадят даже детей. Денис погиб вместе со своим отцом. Прости, сестричка, мне сообщили еще два дня назад, но у меня просто не было сил тебе сказать.

Она обняла сестру, прижала к себе и ласково гладила по голове. Лариса горько плакала.

– Денис, сыночек! Боже мой, как я могла его там оставить!

– Кто же мог знать! Но в любом случае в Москву теперь тебе возвращаться некуда – квартиру взяли за долги. – Как же мне быть?

– Оставайтесь с Сашкой в Австралии – я продлю тебе визу, а через пять лет получите австралийское гражданство. Ты согласна?

Осунувшаяся от горя Лариса слабо кивнула.

– Да, Оленька, что же мне еще делать? Спасибо тебе, что приютила нас. Сашеньке только… Сашеньке только ничего не говори про Дениску. Андрей, господи, Андрей! Как же он мог такое допустить!

В середине декабря Андрей приехал в Люблино днем, когда Денис был в школе. Лицо его опухло, глаза покраснели, и от него сильно несло перегаром. Не сказав ни слова открывшему дверь отцу, он скинул сапоги, сбросил в прихожей на пол покрытую снегом куртку и, пройдя в комнату, почти упал на диван. Сергей Денисович последовал за сыном, опустился на стул напротив него и молча ждал.

– Папа, – глухо произнес Андрей, – Ольга сообщила мне, что Лариса и Сашка погибли.

Сергей Денисович сидел неподвижно, и взгляд его скользил по лежавшей на столе статье, над которой он работал, до прихода сына.

– Как погибли? – голос его внезапно охрип, и ему не сразу удалось продолжить: – Этого не может быть! Ты пьян!

– Да, я пил! Потому что… На, читай, Ольга прислала мне вырезку из газеты – второго декабря под Сиднеем столкнулись грузовой и пассажирский поезда, много жертв. У нас по телевизору тоже об этом говорили в новостях, ты забыл? Ольга пишет, Лариса с Сашенькой ехали тем поездом и…