Джейсон весь похолодев, на слабеющих ногах подошёл к окну, поставил на подоконник пустую бутылку и глянув на ночной Нью-Йорк, вдруг понял, что ни за что, просто так не расстанется с жизнью. Спина покрылась мурашками и липким потом. Страх, предательский и жестокий сковал все тело. Вспомнив, как демон появился перед ним, прямо из темноты, Джейсон снова, едва не потерял сознание. Но все же, нашел в себе силы, что бы повернуться.

– Я…я согласен!– еле выговори он, не слыша своего голоса.

– Я знал, что согласишься!– послышалось в ответ.

– Только я не знаю, как я буду это делать,– медленно произнёс Джейсон, глядя вниз, на улицу.– Я ни когда не убивал… людей.

– Это уже твои проблемы!– ответил демон.

– И…и когда надо будет убить первого?– нерешительно спросил Джейсон.– И где?

– Об этом я скажу тебе на днях!– произнёс леденящий душу голос.– Я назову адрес и имя. Ты будешь должен убить его в течение шести дней. И каждую свою жертву ты должен будешь убивать каждые шесть дней.

– А если меня поймают?– испуганно спросил Джейсон.– Меня посадят в тюрьму. А потом…потом на электрический стул.

– Не поймают! Я буду рядом. И сделаю так, что тебя никто не поймал. Но, ты и сам, всё тщательно будешь должен продумать и подготовить.

– Сколько человек я должен буду убить? Среди них есть женщины…дети?

– Об этом ты узнаешь…Джейсон!– ответил голос.– Сколько надо, столько ты и будешь убивать.

– А если мне придётся убивать всю свою жизнь?

– Нет. Всю свою жизнь ты убивать не будешь! Убьёшь определённое количество людей, и будешь жить дальше.

– И ты от меня отстанешь?

– Да. Ты будешь жить дальше, и болезни твоей больше не будет.

– Как я могу доверять…демону?– осторожно спросил Джейсон. Он резко повернулся и увидал в конце комнаты два горящих, красных глаза, смотрящих на него почти из-под самого потолка.

– А у тебя есть другой выход?– раздалось у него в голове.– Мне незачем тебя обманывать. Сделаешь своё дело и больше меня не увидишь…и не услышишь.

– Хорошо! А пока, что мне делать?

– Езжай завтра к себе на работу. И жди! За себя больше можешь не опасаться. Ты теперь здоров…

ГЛАВА 4

Лейтенант Харви Купер поднимался по высоким лестницам департамента полиции. Вид у него был не выспавшийся, о чём говорили тёмные круги под глазами. Да и сами глаза были мутно красные. Полгода назад жена родила ему двойню, мальчика и девочку. И по этой причине, жизнь его кардинально изменилась. Он стал плохо спать, так как дети, то один, то другой часто орали по ночам. А порой и вовсе, орали дуэтом. Купер из-за этого, стал раздражительным и нервным; приходилось помогать жене, которая за день так успевала вымотаться с детьми, что ночью часто была почти не в состоянии оторвать голову от подушки.

Он поднялся по ступеням здания, вошёл в фойе, здороваясь по дороге со своими сослуживцами, и быстро взбежал по лестнице на второй этаж. День уже начался. Департамент давно был наводнён полицейскими. Гул голосов доносился из закрытых кабинетов; где-то громкий, где-то тише. Кто-то кого-то отчитывал, слишком даже рьяно. Купер ухмыльнулся, и перепрыгивая через ступеньки, поднялся на третий этаж. Свернув направо, он дошёл до конца коридора, остановился перед дверью, на которой красовалась дощечка с надписью «Комиссар Оррел Прайс» и негромко постучал.

– Да!– донеслось оттуда.

Купер вошёл в хорошо обставленный кабинет, с большими и просторными окнами. Пол в кабинете был весь из дорогого паркета, возле стены слева, возвышались высокие, длинные шкафы из натурального дуба. Посреди комнаты стоял длиннющий стол из ясеня, с задвинутыми под него двумя рядами стульев. За столом, в удобном, кожаном кресле сидел сам комиссар полиции, Оррел Прайс, высокий, очень плотный мужчина пятидесяти четырёх лет, с редкими, седыми волосами, и проницательными, карими глазами. Пост свой он занимал уже второй год. И сидеть ему оставалось ещё почти полтора года, так как в Нью-Йорке комиссаров полиции переизбирали каждые три года, наверное, для того, что бы главный полицейский города не успел погрязнуть в коррупции. Комиссар сидел в белой, накрахмаленной рубашке; чёрный китель с позолоченными знаками отличия на лацканах и на плечах весел на стоявшей возле стены длинной, железной вешалке. Высокая, чёрная фуражка весела там же. Комиссар что-то писал, легка склонив голову над столом. При появлении лейтенанта Купера, Прайс кинул быстрый взгляд в его сторону, перестал писать, отложил в сторону ручку и выпрямился в своём кресле.