Несмотря на то, что день был давно в разгаре, в ущелье было уныло, холодно и сыро. Из кривого росчерка местами покрытых снегом мрачных скал проглядывала ломаная полоска синего неба. С изможденных от вечной влаги и сумрака стволов деревьев свисали седые космы. Земля была усыпана сухими ветками и ржавой хвоей, сквозь которую выглядывали хрупкие белоснежные цветы. Они источали тонкий чарующий аромат. Пылающая огнем рука смяла нежный бутон, и боль слегка притупилась.

– Мир вам, – звонкий голос застал всех врасплох.

Худенький парнишка в меховой куртке и ободранной шапке-ушанке выступил из-за деревьев. В одной руке у него был лук, в другой он держал связку зайцев.

– И тебе, парень, – жизнерадостно откликнулся Уоросс, широким жестом приглашая к костру. – Присаживайся. Отдохни, погрейся. Правда, разделить с тобой трапезу, к сожалению, не можем. Все съели. Хотя…

Огневолосый бросил взгляд на Коросса, рядом с которым лежал так и не съеденный кусок хлеба.

– … мой друг Коросс поделится. А ты можешь пожарить своих зайцев. Донна с удовольствием поможет в увлекательном занятии свежевания и потрошения.

Не ответив, парнишка присел рядом с Короссом и озабоченно потрогал ему лоб. Рука была приятно прохладной. Не очень понимая, что делает, Коросс прижал к губам неожиданно маленькую руку, вдыхая аромат. Она пахла так же, как цветы на поляне. Теряя сознание, Коросс услышал голос незнакомца.

– Ваш друг умирает. Его надо перенести в дом. Он недалеко отсюда.

Он очнулся в убогой хижине. Пыльные лучики света пробивались из худых стен и крыши, причудливо перекрещиваясь между собой. На земляном полу растекалась приличная лужа от прошедшего недавно дождя. Но несмотря на то, что избушка была дырявой и продуваемой всеми ветрами, Коросс чувствовал невыносимый жар. Склонившийся над ним Шэрон был бледен.

– Похоже, я не выкарабкаюсь, – хотел сказать Коросс, но из его рта вылетел лишь тихий стон.

– Господин Уоросс просил вас приготовиться, – прошептал Шэрон. – Вам осталось от силы полчаса. Кивните, если хотите облегчить боль или уже сейчас тихо отправиться в Мир Духов.

Коросс отрицательно мотнул головой.

– Господин Уоросс тоже был уверен, что вы будете бороться до последнего. К сожалению, это все, чем можно вам помочь. Тварь оказалась смертельно ядовитой. Господин Уоросс не знает противоядия от нее, – горько признался слуга. – Если бы моя жизнь могла вас спасти, я бы, не раздумывая, отдал ее, но…

– Жизнь не надо, – голос мальчишки звучал как звон колокольчика в затхлой тишине. – Лучше иди помоги рыжему с костром. Да и за подругой своей приглядывай. Что-то ей там твой друг красноречиво втирает… Я позову, если что.

Шэрон, метнув раздраженный взгляд на парнишку, сказал:

– Это чудо уверяет, что может помочь, но требует оставить вас наедине. К сожалению, сейчас это наш единственный шанс.

– Иди, – прикрыл глаза Коросс, и Шэрон, понурив голову, вышел из избы.

Коросс снова погрузился в мир огня. Языки пламени причудливо извивались, превращаясь в прекрасных призрачных девушек. Их танец завораживал, а в объятиях, которые они дарили, были и мука, и наслаждение.

Чей-то окрик ножом резанул слух.

– Эй, а ну не спать…

Он с раздражением уставился в глаза, прохладными озерами синеющие на бледном лице. Поджав губы, парнишка, так и не снявший смешной шапки, требовательно смотрел на будущего правителя. Будто сам был правителем. И похоже, он ни на секунду не сомневался в том, что его приказу подчинятся.

Коросс хотел оттолкнуть зарвавшегося дикаря, но тело отказалось слушаться. Парнишка взял его ладони в свои руки. Коросс поразился, увидев, во что превратились невинные, казалось бы, ссадины. Кисти выглядели бесформенными раздувшимися шарами с выглядывающими из них опухшими кругляшами пальцев. Опухоль простиралась до локтей. Но на мальчишку это, похоже, не произвело особого впечатления. Тонкие пальчики быстро и уверенно заскользили по пылающей коже, оставляя на ней россыпь мертвенно белых следов.