– Уважаемые драконы! Братцы! Хм, и … леди! – добавил он, заметив, что среди толпы, несмотря на категоричную рекомендацию всем лицам женского пола воздержаться от похода на встречу, затесалось несколько бесстрашных драконих. – Мы стали свидетелями безобразного действа, друзья мои, и ныне нам предстоит рассудить, как на него реагировать!

Звонкий голос Патриция, прозвучавший непривычно резко в тишине площади, словно разбудил ошарашенных дракончиков. Один за другим они отвлекались от тяжелых дум и обращали внимание на своего начальника.

– Да-да, мои возлюбленные подданные, – продолжал Патриций, – настало время принимать решения. В связи с чем я просто вынужден задать вам неприятнейший вопрос: а умеете ли вы, дражайшие дракончики, это делать? Имеется ли у вас, так сказать, соответствующий опыт?

Молчание. Хитрец-градоначальник неспроста задал дракончикам такой вопрос – приятнее всего озадачивать собеседников задачкой, ответ на которую уже знаешь.

– Ну же, не стесняйтесь, дорогие мои горожане! Делитесь опытом! Сейчас не время для ложной скромности!

Издалека донесся чей-то робкий голос:

– Я вот всегда замечаю, когда огурчики поспели, и пришла пора их срывать…

– А я, – вторил другой голос, вдохновленный примером бесстрашного дракончика, – я умею отличить морковку несладкую от сладкой, и выкинуть несладкую!

– А я, – начал уж было еще один дракончик, но Патриций раздраженным жестом сигнализировал всем замолчать.

– Нет, нет и еще раз нет, друзья мои! Такие примеры не годятся! Я имею в виду совсем-совсем не это! Ну же, скажите, кто из вас горазд принимать по-настоящему важные решения?

Он сделал особое ударение на слове «важные», так что всем присутствующим сразу стало ясно, что речь шла не об отбраковке морковок и, возможно, даже не о сборе огурцов. Что же это могло быть, такое важное? Неужто посев? Дракончики окончательно запутались.

– Я имею в виду, друзья, – не унимался градоначальник, – решения первостепенной важности?

Увидев по глазам своей аудитории, что истинный предмет обсуждения был окончательно вытеснен мыслями о всевозможных овощах, проницательный градоначальник тяжко вздохнул и снизошел до намека:

– Я веду речь о недавнем происшествии с Тенью, сообразительные вы мои!..

Дракончики понимающе закивали. Точно, и как они могли позабыть о таком!

– Надобно решение, милейшие! Принимая во внимание, что никому из вас прежде участвовать в обсуждении дел государственного масштаба не доводилось, я с прискорбием вынужден сообщить следующее. Друзья и леди, незавидная ноша поиска выхода из сложившейся ситуации падает в мои искушенные лапы! Увы, я вынужден единолично определить порядок наших дальнейших действий и вывести общественность из кризиса силою своего одинокого разума!

Дракончики удовлетворенно закивали – все складывалось как нельзя лучше, и ответственность за неприятное решение вскоре будет целиком переложена на компетентную личность. Зигфрид же решительно ничего не понимал – о каком решении шла речь? Он, боясь показаться недотепой, шепотом задал мучавший его вопрос дракончику слева. Дракончик пожал плечами – он не смекал, к чему движется дискуссия, но был весьма доволен ее ходом.

– Я за Патрицием – хоть в огонь, – отметил дракончик в заключение.

– Как же так, – не сообразил Зигфрид, – уж не вы ли, милый Горошек, давеча собирали подписи под гневную петицию, когда Патриций задумал ввести налог на каждую десятую тыкву?

– Цыц, – отмахнулся Горошек, – порву петицию сегодня же за ужином. Патриций – деятельный дракончик, я ему доверяю. Цыц, слушай!

– Слушайте, же братцы, – громыхал тем временем вдохновленный градоначальник. Он еще и сам толком не придумал, какое решение нужно было принять, однако одобрительный гул толпы гнал его вперед. Ему оставалось лишь расслабиться и импровизировать. – Слушайте! Пять дней назад произошло страшное – был нарушен наш размеренный быт! В результате бесстыжей интервенции мы чуть было не лишились нашего главного сокровища – стабильности! Мы изменили своим привычкам, мы спасовали перед лицом мнимой опасности, мы нарушили четкий ритм нашего бытия, мы показали захватчице фрагментик нашего страха. Но мы не сломлены!