– Нет, я действительно собираюсь это сделать. Пойми, папеньку и так ждет ад. Еще не хватало, чтобы вдобавок к этому он сходил с ума от беспокойства за нас с Моррисом и проклинал себя за то, что его работа сломала мне жизнь. Он будет счастлив благословить наш союз. Я знаю, что более всего отец хотел, чтобы выбор пал на Карлая. Он позаботится о нас. Теперь главное, чтобы Карлай пошел мне навстречу.

– Но как же его тень?

– Ничего не поделать. В жизни не всегда происходит все так, как я хочу. И не всегда так, как я понимаю. Стало быть, в моих интересах постараться принять происходящее таким, какое оно есть.

Уна толкнула створки узкого окна, и те с шумом распахнулись. В комнату ворвались гул и свежесть улицы. Девушка надломила растущую в горшке розу и рванула на себя. Цветок, будто защищаясь от грубости, вонзил шипы в тонкие пальцы. Алая капля проворно сбежала вниз и чуть испачкала кружевной манжет рубашки.

– Плохой знак, – охнула гувернантка.

Ничего ей не ответив, Уна устроила цветок в чернильных завитках своих волос и направилась к двери.

Карлай второй час беседовал с кем-то в кабинете. Девушка наотрез отказалась от предложения секретаря предупредить о ее визите и теперь проводила время в мучительном диалоге с собственными чувствами. Они тянули ее в разные стороны и рвали на куски. Несколько раз Уна готова была бежать – неважно, куда, неважно, что ждет ее завтра… В очередной такой момент она даже встала, но тут внешняя дверь приемной распахнулась.

Девушка вздрогнула. Почему-то она совершенно не была готова к встрече с Лесэном. Особенно наедине. Стушевавшись, Уна сделала кривенький реверанс, опустилась обратно на сиденье и начала мысленно отчитывать себя за то, что не сбежала раньше.

Юноша же выглядел деловым и крайне уверенным в себе. Он нес подмышкой свернутые в рулон бумаги и теперь ловко перехватил их кончиком хвоста, отчего поклон вышел достойным циркового артиста. Зрительница невольно улыбнулась, а поймав улыбку в ответ, немного расслабилась.

– Карлай не знает, что вы здесь? Уверен, он бросил бы все, будь у него в кабинете хоть губернатор.

– Вы так считаете? – удивилась она.

– Знаю наверняка.

Лесэн устроил свою ношу на столике у дивана Уны и присел на мягкий подлокотник.

– Вы с ним близкие друзья? – девушка заглянула в лицо собеседнику.

Сейчас, в дневном свете, стали видны чернильные веснушки, разбросанные по щекам и носу рисы. Заправленные за уши волосы частично выбились и добавляли виду простоты. Уне вдруг показалось, что черты лица тени даже более человеческие, чем у Карлая. И это позволило ей впервые заметить красоту Лесэна. Совсем юношескую. Но это впечатление быстро растаяло.

– Мы одно целое. Вы вряд ли сможете это понять, госпожа Онри. У вас на лице написано, что все мы слишком разные…

От неожиданности девушка даже открыла рот, но слов подобрать не успела. Двери кабинета распахнулись, и в светлом прямоугольнике показалась фигура Карлая.

– Почему вы не сообщили мне о своем визите раньше, госпожа Онри! Если бы я знал…

Двое мужчин, появившихся следом, поспешили откланяться, и вскоре звук их шагов затих в коридоре. Уна бросила вопросительный взгляд на Лесэна. Девушка была уверена, что это он каким-то образом дал знать своему хозяину о ее появлении, но как?!

Молодой риса только лучезарно улыбнулся, подал бумаги Карлаю и тоже покинул приемную.

Волнение, граничащее с ужасом, накрыло Уну удушливой волной. Оступаясь, она последовала за своим избранником в кабинет. Сидя в приемной, она сотню раз повторила слова, которые собиралась сказать, а теперь не могла их вспомнить.