Джо облегчённо выдохнул. Больше всего на свете он боялся, что когда к нему явится Дженкинс, то старый плут принесёт дурные вести. Последний раз они виделись в тот день, когда Львёнок был в «Вендетте», после чего вся тёмная часть Миротауна встала на уши, прознав о смерти Мухи. После чего и Лео, и Дженкинс пропали на долгие дни. Всё это время Джо провёл, словно во сне, ожидая встречи со старым вором и одновременно опасаясь её. Удивительно, но к нему до сих пор не явился ни один из посыльных главы Синдиката, хотя Джо был уверен в том, что Дориан теперь просто так его не оставит. Он озвучил свои мысли. Дженкинс, пошамкав беззубым ртом, вздохнул и ответил:

– Прав ты. Очень даже прав. Этот треклятый ублюдок ещё напомнит о себе. Попомни мои слова, Джо. Я действительно не делаю простых подарков, от переизбытка денег в кошельке или доброты душевной.

Джо в очередной раз удивился тому, как легко этот старый плут способен скидывать маску косноязыкого и маразматичного дуралея, на краткие моменты становясь абсолютно нормальным и образованным человеком. И как легко он умеет её обратно надевать.

– Ты боишься его, Джо?

– Дориана? Нет. Я считаю, что он не рискнёт вламываться в мой кабак. По крайней мере, с погромом. Да и, как говаривал нашему пасынку его дражайший учитель, «как бы страшно тебе ни было, парень, помни одно: если твой враг из плоти и крови, значит, его всегда можно продырявить!»

– Опять цитируешь Фэсса? – хохотнул Дженкинс. – Нет, Одноглазый. Я говорил о нашем… Патроне.

– Ах, о нём. Нет, не боюсь. Скорее, мне просто чисто по-человечески любопытно, кто именно скрывается за всеми его масками.

– Сдаётся мне, что подобное любопытство, – тихо отозвался Дженкинс, – напрямую граничит со смертью.

– Согласен, старый плут. Абсолютно согласен.

Они одновременно подняли стаканы, чокнулись, выпили. По залу витал еженощный гомон, заглушая собою весь разговор. Подливая себе очередную порцию бренди, Джо приметил вошедшую в зал фигуру в тёмном плаще. Гость сразу же направился к бару. Джо незаметно подал знак Дженкинсу, и старый плут тут же закашлялся, зашмыгал носом и даже, на всякий случай, протяжно пустил ветра.

– Дык я энтому остолопу и говорю, мол, ты шо, балбесина кривомордая… Не вишь, куды прёшь? – старик мигом обратился в драбадан пьяным маразматиком. – А он как за нож схватился… Как на меня двинулси! Ух, чаго там опосля началось… Кровишша посюду была… Но мы энтих пентюхов того… ага… порешали…

Дальнейшее повествование переросло в бессвязный монолог, затем напившийся старик уронил голову на стойку и тихо засопел. Незнакомец присел через стул от спящего, обвёл взглядом бар, затем повернулся к Джо. Хозяин ответил ему равнодушным кивком. Подсевший был уже не молод, но и не стар – такому сорту людей легко может быть как двадцать пять, так и все сорок. Его гладко выбритое, загорелое лицо выглядело приятным; короткие и каштановые, слегка вьющиеся волосы стояли торчком; открытая улыбка, полная ровных и белых зубов, располагала к себе, и даже разноцветные глаза: левый – ореховый, а правый – светло-синий, – казались чем-то удивительно необычным, но никак не отталкивающим. Незнакомец был очень, ну очень хорош собой.

– Чего изволим?

– Чего-нибудь, – пожал плечами гость, усладив ухо бархатным баритоном. – Как насчёт того, чем сморился этот милый старичок?

Дженкинс, размазывая слюни по стойке, тихо хрюкнул. Джо, не поведя и бровью, взял недопитую бутылку «Тальядорро» и, наполнив стакан, подвинул его гостю.

– Лакомство! – заключил тот, пригубив напитка. – Приятно найти хорошее вино, особенно там, где ты найти его не ожидал. Моё почтение, уважаемый.