Их взгляды пересеклись.

– Мне-то какое дело?! Слушай сюда, ты, щенячье племя! Ты был ему как родной сын. Тебя, пиявка ты маленькая, с улиц вытащили! Обучили грамоте, фехтованию, теневому искусству! Он в тебя душу вложил! – Джо навис огромным матёрым медведем. – Не отводи глаза, засранец, ты знаешь, о чём я!

– Прекрати орать на меня, – процедил сквозь зубы Львёнок, поднимаясь с кровати. – Я лучше пойду…

– Куда ты собрался?!

– Не твоё дело.

– Не моё дело? Серьёзно? Ну-ка повтори, сопляк.

– Не твоё дело!

Джо схватил его за шиворот, и сухая ладонь тараном врезалась в ухо Львёнка; тот вырвался, саданул Джо под дых, увернулся от очередной затрещины. Закрутилась потасовка, впрочем, оба быстро остановились. Держа друг друга за грудки, раскрасневшиеся вор и хозяин «Вендетты» обменялись тяжёлыми взглядами.

– Твой учитель был мне братом… И я, чёрт бы тебя побрал, обещал ему, что пригляжу за тобой, – прошипел Джо. – Знаешь, что это было его последним желанием? Знаешь?!

– Знаю! – рыкнул в ответ Львёнок. – Мне тоже его не хватает…

– Не хватает ему. Мозгов тебе не хватает! Ууу! – Джо замахнулся, но так и не ударил.

Они расцепились и разошлись по углам.

– Сиди тут, я пришлю кого-нибудь с едой и питьем. Когда появится Дженкинс, отправлю его к тебе. Носа чтобы до этого не высовывал! – Джо вышел, дверь захлопнулась, и Львёнок остался один.

– За такие выходки он не карты в лицо, а сталь под ребро заслуживает, – пробормотал Львенок в пустоту. – А я ещё и виноват…

Вскоре появилась разносчица, принеся хорошо прожаренный кусок мяса, ломоть свежего хлеба, бобов и бутыль вина. Откушав, Львёнок развалился на кровати. Потягивая красное итлисское, он курил трубку и размышлял о жизни, когда раздался стук и, не дожидаясь приглашения, в комнату вошёл старый скрюченный годами мастер-вор. Плащ с капюшоном поверх седовласой макушки, неряшливая седая бородка и, несмотря на возраст, живые, искрящиеся весельем голубоватые глаза. Иссохшее пергаментное лицо растянулось в широкой улыбке, демонстрируя жёлтые пеньки зубов.

– Здоровеньки, малой! Неужоль вернулся? – прошамкал Дженкинс высоким, скрипучим, как старая телега, голосом. – А я уж думал, помру, не увижу больше Львёнка! Ну, иди сюды, обними старика на радостях.

– Брось, Дженкинс, – улыбнулся Лео. – Рановато тебе ещё на тот свет.

Они тепло обнялись. От старика веяло средством от моли и кислым элем.

– Да куда уж мне, заждалась, поди, старуха Сатира21. Ну-с, пойдём-ка, присядем, а то ноги уже не те. Расскажешь старику, пошто вызвал.

Опираясь на клюку и переваливаясь с ноги на ногу, Дженкинс двинулся в сторону кровати, но внезапно оступился. Львенок успел подхватить его под руку и помог дойти, затем разлил вино и, вручив бокал гостю, рассказал о пропавшем заказчике.

– Квартал Воздушных Садов? Ничоси! Хороших ты себе заказчиков выбираешь, Лео, – пробубнил Дженкинс и отхлебнул вина. – Хм, хм… Нет, не слыхал я о таком, да и заказов на его головушку не было, уж поверь. Знаю кой-чего другое, хотя слова-словечки-шепотки денюжек-то стоят! Но Силикус с тобой, сюды слухай. – Старик наклонился и зашептал Львёнку в ухо. – Насчет твоегошного дворянчика не знамо, зато про других наслышан. Люд пропадает по всему граду, говорят, даже королевские шпики из МРУ22 принюхались. Слушок есть один-одинёшенек, о том, что пропал из башенки магиков спышочек какой-та, кому-то продан был на Чёрном Рыночке, опосля всё и началось! Но что за спышочек, я тебе не кажу, ибо не ведаю. Стоит за пропажами энтими кто-то большой да сильнючий – ух! Ни шледов, ни зацепочек. Чиштющая работа! А Братства наши тут не при делах. Так что крутятся вокруг делишки твоейной и шпиёны, и магики, и вроде бы даже церковнички. Чагой тут думать-то? Мой тебе совет, сынок: брось ты эти поиски. Гиблое оно, дело это…