– А ну-ка, подъём!

Призрак завошкался и издал легкий стон:

– Отстань, искуситель.

– А я говорю: вставай!

– Я устал!

– Мы тебя не спрашиваем, это – твоё наказание. Вставай. А не то старшего демона позову.

Дух, издав стон повторно, встал. Если так можно выразиться, конечно же.

– Куда сегодня?

– Как и вчера, как и завтра, как и миллион лет вперёд: внушать страхи и ночные кошмары человеческим детёнышем.

Призрак хотел было заплакать, но он не мог. Ибо был бестелесным.

– Пошёл прочь, гниль! – пискнул чертёнок, и душа устремилась в мир людей.

Там несчастному привидению было суждено летать над городами до самой ночи. А потом его опустят в какой-нибудь дом. И там ему придётся пугать маленькое дитя. День тянулся и тянулся бесконечно долго. Но когда всё же приблизилась ночь, привидению почудилось, будто бы день пронесся стремительно.

Небольшая детская комната: комод и кроватка. В постели у окошка спит, разбросав одеяло и подушку, девочка, годиков трёх отроду. Призрак беззвучно заплакал: когда-то он и сам был отцом. Как ему было тошно от того, что нужно было сделать в эту минуту. Поэтому он просто стоял и смотрел.

В «перекрестке» окна луна перешла с одной половинки стекла на другую. А приведение ничего не делало. Вдруг рядом резко пахнуло горелым и гнилью. И возле призрака появился большой демон:

– Пугай, – сказал он.

– Не буду: я устал. Мне противно, – стал резко отвечать призрак.

– Пугай, я тебе сказал!

– Нет!

– Тогда это сделаю я. И, уж поверь мне, к утру она точно будет заикаться. И это самое малое.

– Ты не посмеешь!

– Или ты или я…

– Я сам! Сам. Сам… – Призрак был взволнован, рассержен и очень раздосадован.

Подойдя к изголовью кроватки, он положил руку на голову девочке. Придумав самый безобидный, с его точки зрения, кошмар, привидение послало этот образ в разум ребенка. Через пару мгновений лицо девочки напрягалось, а чуть позже малышка заплакала. Демон хмыкнул и удовлетворенно кивнул:

– Всё, в клетку! – бес щелкун кнутом, и два бесплотных создания растворились в ночи. В пустой комнате слышен был только плач маленького ребенка.

– Почему я должен был делать это?! – Преисподнюю наполнил крик отчаяния.

– Заслужил, – ответил спокойный и властный тон Люцифера. – Это твой персональный ад.

Инквизитор

«…У каждого времени своя инквизиция…»

Хоуп сидел на стуле перед окном и ждал. Это было его очередное ночное дежурство. Из окна сто двадцать четвертого этажа кроме смога, закрывающего от человеческих глаз поверхность земли, внизу ничего не было видно.

Инквизитор сидел с идеально прямой спиной, сложив скрещенные ладони рук на подоконник перед собой. Эта поза была неизменной сначала смены: уже более трех с половиной часов.

Коротко пиликнул коммуникатор. Хоуп слегка наклонил голову влево, и на линзах очков открылось входящее сообщение. Текст гласил: «Нарушение пунктов восемь и двенадцать Конвенции о Перезагрузке. Разведать, разобраться. При необходимости – ликвидировать». Дальше шли координаты.

Инквизитор сделал медленный глубокий вдох и точно такой же выдох, задержав дыхание в самом конце. После чего правой рукой, не спеша, взял с подоконника пистолет: тяжелый штурмовой кольт срок пятого калибра образца две тысячи сто двадцать второго года, с увеличенным магазином и автоматическим огнем. Оружие было явно армейское, а не полицейское, и уж тем более не гражданское. Что ясно указывало на прошлое его владельца.

Хоуп всем остальным видам транспорта предпочитал старый добрый байк с водородным двигателем: никакого искусственного интеллекта. Хоуп Дантел не очень доверял роботам. Координатами оказался старый квартал возле нефункционирующего химического завода. Инквизитор был почти уверен, что в который раз столкнется с Обнулителями.