Во-вторых, напротив Веневитина плакал немец Стёпка.

– О, Юрген! – причитал он. – Бедный Юрген!

Я что, завалил Юрца? Не-не-не, не мог. Зачем мне это? Да и потом, с чего бы поездной бригаде быть мне благодарными за убийство пассажира? Что же он должен был такого сделать? Устроить дебош? Закинуть в унитаз дрожжи? Ворваться в кабину к машинистам, чтобы подудеть в дуделку, а получив отказ, изнасиловать их? Да не… Чушь… Тут что-то другое…

Тут я заметил, что Веневитин до сих пор не обратил на меня никакого внимания. Он всё так же сидел, раскачивался и, не мигая, смотрел куда-то вниз, за бочку.

– Егор? – я позвал парнишку. – Егор, с тобой всё нормально?

– Нет, – ответил Веневитин. – Мама предупреждала меня насчёт выпивки и говорила про плохую наследственность, а я не слушал. И вот, кажется, допился. До белочек.

ㅤ

Стоило ему договорить эту фразу, как на пивной бочонок, гремя доспехом, запрыгнула белка. Рыжая такая, наглая. Вслед за ней вылезла вторая, в кожаном жакете, с луком и колчаном стрел через плечо. Оба грызуна вопросительно уставились на меня.

Так, блять!!!

Какие ещё белки??? Какие нахрен доспехи???

Охренеть!!!

И охренеть дважды от того, что у меня с этими белками связь! Я что, призвал их из Океана Душ!? А если так, то откуда они там взялись!?

– Так, – сказал я. – Егор, всё нормально. Ни до чего ты не допился, белки настоящие.

– Ты что, тоже их видишь!?

– Вижу.

Та, что в жакете, – похоже, что девочка, – мысленно уточнила у меня, будут ли новые приказания. Тот, что в доспехах, – явно мужик, – просто хотел жрать. Я ответил, что новых приказаний нет, и пока можно расслабиться. Белки тут же шмыгнули вниз и пропали.

Сейчас мы общались с ними на уровне ментальных запросов и формулировали их максимально просто. Они не понимали мой язык, а я не понимал их язык, но, судя по всему, очень скоро… о-хо-хо… вот ведь угораздило, а? Нет бы привязать себе в помощники что-то крутое и опасное, так нет же. Выбрал двух пушистых крыс. К тому же одна из них, если судить по первому впечатлению, не блещет умом даже по меркам белок.

– Кхм-кхм, – прокашлялся я. – Егор, а что вчера было?

– Не помню, – Веневитин краем глаза заметил окровавленный меч, затем повернулся к нему и: – А-а-а-а-а!

– Тише-тише-тише. Давай вспоминать вместе. Что последнее ты помнишь?

– Последнее? – Егор задумался.

– О, Юрген! – никак не унимался немец. – Бедный Юрген!

– Последнее, что помню, так это как мы заключали пари с другими егерями. То есть не мы, а я… но ставил я на тебя, значит всё же мы? – Егор поднял на меня глаза, и такая в них читалась надежда… видимо, надежда разделить ответственность за последствия.

ㅤ

Пари?

– Что за пари?

– Ты сказал, что закроешь разлом в одиночку быстрее, чем они соберут команду.

– Разлом? Команду? Погоди-погоди… Кажется, я помню ещё меньше, чем ты. Давай с того момента, как мы пришли в вагон-ресторан.

– Угу, – кивнул Егор. – Мы сели за стол и взяли текилы. Потом откуда-то появились две девушки, из краснокожих.

– Та-а-а-ак… – а ведь я помнил, как мы пили вискарь, откуда взялась текила?

– Мы сидели, выпивали, играли в угадайку с бумажками на лбу и в то, кто быстрее выговорит Мискванаквадоквэ. Помню, было весело, – тут Егор начал грызть палец. – К вечеру подтянулись другие егеря и стало не только весело, но и очень шумно. А потом поезд остановился, потому что прямо на путях открылся блуждающий разлом…

– Вот как?

– Ну да. В вагон-ресторан пришёл начальник поезда и спросил, не хотят ли господа егеря по-быстрому закрыть его, чтобы мы могли поехать дальше.

– Очень логично с его стороны, – хмыкнул я.