Я медленно шёл по коридору. Голова болела всё сильнее. Постепенно в ушах появился странный гул. И тут же пришло ощущение, что мне просто жизненно необходимо было оказаться за той запертой дверью. Словно меня настойчиво кто-то звал. И я не мог противиться этому зову.

Когда я подошёл к двери вплотную, то увидел, что на чистой поверхности двери стали проступать очертания символа. Он был мне знаком. Эдуард показывал созданный им отличительный знак, который должны были носить офицеры его службы. За основу было взято око Гора. Только вместо зрачка был запечатлён находившийся в прыжке волк.

Дверь медленно и беззвучно открылась. Мне ничего не оставалось делать, кроме как войти. Едва я переступил через порог, как дверь за моей спиной резко захлопнулась.

Комната, куда я вошёл, была круглой и пустой, за исключением статуи, стоящей в центре. При беглом осмотре я не обнаружил ни одного светильника, однако в комнате было светло. Мягкий свет шёл, казалось, от самих стен.

Я подошёл к статуе поближе. Какая же она странная. Я никогда не видел ничего подобного. Выполнена статуя была из какого-то неизвестного мне материала. Абсолютно белая, она, казалось, подсвечивалась изнутри тёплым розоватым светом. Статуя изображала женщину. Однако я не мог сказать, кто это.

Подойдя ещё ближе, я увидел, что слегка ошибся. Статуя изображала не женщину, а совсем молоденькую девушку. Девушка была очень красивая, даже несмотря на то, что полностью её лица было не разглядеть из-за плотной повязки, скрывающей верхнюю часть. Видны были только изумительно чётко вылепленные губы и подбородок.

Она была одета во что-то очень лёгкое и полупрозрачное. Каким образом скульптору удалось перенести кружево, практически не скрывающее юное тело в камне? За спиной лёгкой сразу незамеченной мною дымкой, развевался плащ. Правой рукой девушка опиралась на крестовину меча, стоящего перед ней. Что это был за меч, сказать было сложно. Левая рука была заведена за спину. Обойдя статую по кругу, я вздрогнул. В заведённой за спину руке эта странная девушка держала ритуальный кинжал, копию того, что подарил мне Григорий Лазарев.

Внезапно в комнате заметно похолодало. И раздался завораживающий женский голос:

– Приветствую тебя.

– Здравствуй, – я растерялся и принялся оглядываться по сторонам. Очень скоро до меня дошло: голос шёл из статуи, и неожиданно я понял, что именно олицетворяла она собой. Прекраснейшая. Именно так, скорее всего, видел её при своей первой встрече Великий Князь Эдуард, когда впервые ступил за Грань. – Прекраснейшая.

– Я? Нет, я не та, кому ты поклоняешься, Лазарев, – раздался мелодичный смех, проникающий, казалось, в самый мозг. Я чертыхнулся, понимая, что головная боль прошла, будто её и не было вовсе.

– Тогда кто ты? – спросил я, вглядываясь в её лицо, пытаясь разглядеть черты под толстой повязкой.

– Я – олицетворение этого места, его суть. Именно таким должен быть настоящий офицер, стоящий на защите своей страны. И воин, и убийца. И беспристрастный судья, и коварный соблазнитель. И непорочный, и распущенный. И всё это одновременно. Идеальный. Каждый офицер должен быть похож на меня. Должен быть безупречным воином и одновременно с этим постоянно быть готовым всадить нож в спину. Но ты – другой. Мне это нравится. Ты не идеален, но я знаю, что именно при тебе эта структура вернёт себе былую славу и могущество. Именно поэтому я решила с тобой поговорить.

– А с другими ты, значит, никогда не говорила, – я нервно хмыкнул. Именно так обо мне отзывалась Прекраснейшая. Значит, я был не так уж и неправ в своих первых суждениях.