Это его настоящая фамилия?

Последовали два дня вынужденного бездействия, когда все мои попытки хоть как-то продвинуться в расследовании натыкались на непроходимую стену. Но вдруг позвонил Илья Иванович.

– У меня для вас новости, – сказал он.

– Когда и где встретимся?

– С удовольствием повидаюсь, но для этой новости достаточно общения по телефону.

– Слушаю.

– Один мой бывший аспирант знал интересующего вас человека. Только пути их давным-давно разошлись. Зовут Савельева Кириллом, отчество не помнит, по профессии он врач… «Отлично – врач!»

– …Но еще в институте увлекся паранормальными явлениями и биоэнергоинформацией… «Все совпадает!»

– Мой аспирант не смог с ним связаться, потерял его телефон.

– Телефон можно выяснить.

– Безусловно. Но он помнит домашний адрес Савельева. Только это старый адрес. «Проживает он там сейчас или нет?»

– Хотя бы старый!

– Правильно, вдруг он не переехал? А нет, так, может, жильцы подскажут.

– Диктуйте…

– Весенняя, дом 22, квартира 90.

– Огромное спасибо!

– Заглядывайте на огонек. Я вам столько интересного расскажу.

– Еще раз спасибо. Только не побеспокою ли?

– Какое беспокойство! Я ведь один. Супруга год как умерла. Дети разъехались, да и разве дождешься нынче детей! Заходите, но заранее предупредите, чтобы я приготовился.

– Вы замечательный человек, Илья Иванович…На сегодня попрощаемся?

– Как? А мой адрес не записали!

Пришлось записать и его адрес, а потом еще некоторое время уверять, что обязательно к нему загляну. Тоскливо старику, но спасибо ему! Я узнал главное: место возможного проживания доктора Савельева. И, горя от нетерпения, решил тут же отправиться на Весеннюю. Оставалось решить: что сказать доктору? С какой целью наношу ему визит?.. Варианты в голове рождались разные, к сожалению, ни один из них не выглядел достаточно правдоподобным. Буду действовать экспромтом, кто-то из знаменитых авантюристов (то ли Наполеон, то ли Ленин) говорил: «Главное – ввязаться в драку, а там будет видно».

Когда спешишь, любая минута вынужденного промедления ассоциируется с концом света; я попал в дорожную пробку, в этот московский ад! Вокруг вонь и гарь, доводящие до тошноты; машины ревут, железный поток совсем остановился. Из кабин выглядывают полные отчаяния лица водителей, их глаза жадно вглядываются в царящее столпотворение. В такие минуты хочется припарковаться где-нибудь, выскочить и нырнуть в метро, чтобы там, пусть в дикой толчее, но все-таки ехать, а не беспомощно стоять, наблюдая, как рядом, по пешеходной дорожке тебя обгоняет даже обвешанная сумками пожилая женщина.

Так два часа я добирался до нужной улицы. Наконец остановился перед длинным серым домом, вероятно еще сталинской постройки, с множеством подъездов. «И все же, как я начну разговор?». Однажды Светлана сказала мне: «Когда дело касается вранья, ты весьма изобретателен. Потому и стал писателем».

Лифт поднялся на шестой этаж, я оказался перед обитой черным дерматином дверью. «Как начать?..

Как?!». В который уже раз приказал себе: «По обстановке!» и ткнув пальцем в кнопку, услышал пронзительный звонок.

За дверью завозились, потом она приоткрылась, дальше мешала цепочка. Просунулось детское личико.

– Тебе, дядя, чего? – спросила девочка.

– Есть кто-нибудь из взрослых?

– Нет, – серьезно ответила она, – я одна. И ты уходи.

– Почему?

– Я тебя не знаю.

– Давай познакомимся. Я пришел в гости.

– Нечего незнакомым людям по гостям шляться, – назидательно изрек ребенок.

– Катя, с кем ты так некультурно разговариваешь? – послышался женский голос.

– Простите за беспокойство, я писатель Александр Павлов, или Алекс Павлович. Здесь проживает доктор Савельев? Мне нужно переговорить с ним. Вот мое удостоверение…