– Не знаю, – потупилась Дарёна. – Я просто очень за тебя испугалась.

Дик приподнялся на руках и сел.

– Спасибо, – тихо сказал он и поцеловал девочку в щеку. – Ты спасла мне жизнь.

Дарёна ничего не ответила, лишь молча смотрела в землю и щеки ее пылали. Дику показалась что сейчас, растрепанная и смущенная, она красивее всех на свете. Сердце до странного быстро колотилось у него в груди и ему хотелось просто быть рядом с ней, быть с ней всегда и оберегать ее, защищать от всего на свете.

Он хотел рассказать ей все это и еще многое другое, но понимал, что сейчас не время и не место. Поэтому, он просто взял ее за руку и тихо сказал:

– Пойдем, надо выбираться отсюда.

Когда они вылезли из-под трибун и, выйдя из амфитеатра, оказались снаружи, никто не обратил на их появление никакого внимания. Площадь являла собой печальную картину. Толпа гуляющих исчезла. Часть прилавков была опрокинута, а лежавшие прежде на них товары, теперь в беспорядке валялись на камнях мостовой. Прибывшая на место происшествия стража оцепила пострадавшую часть торга. То тут, то там по земле были разбросаны тела. Над некоторыми из них кто-то рыдал. Одни ходили от тела к телу, ища родных, другие грузили тяжело раненых на носилки и уносили. Легко раненным оказывали помощь на месте несколько лекарей. Чуть в стороне, валялось бездыханным тело огромного зверя.

– Смотри, Дик, ты все-таки его убил! – прошептала Дарёна.

Дик кивнул, он знал это и так. В момент, когда распалась пылью псевдоаура взбесившегося животного, он, уже теряя сознание, почувствовал, как по энергоканалу, соединившему их на несколько мгновений, прошла обратной волной судорога боли. Отголосок гаснущей жизни легонько коснулся его ауры и исчез, навсегда оставив на ней едва заметный след. Как царапину на стекле, рассмотреть которую можно лишь под определенным углом. Большинство не видят ее, но ведь она там есть и стекло уже не так чисто и безупречно прозрачно, как прежде. Увидев на земле поверженного тигра, Дик как будто физически ощутил на себе эту незримую метку и его передернуло. А ведь это было всего лишь животное, неразумное, кровожадное и жестокое. Что же ощущает Одаренный, убивший человека? А убивший Одаренного? Парнишка ускорил шаг, прогоняя непрошенные мысли.

Вокруг туши зверя толпилось несколько мужчин, что-то оживленно обсуждая между собой. Проходя мимо, Дик и Дарёна услышали обрывки разговора:

– Смотри, он весь в крови. Я тебе говорю, его укротитель кинжалом ранил, вот он побегал, побегал, да и издох от потери крови, – заявил один.

– Да? А рана тогда где? Не его это кровь, это он, сволота, в человеческой измазюкался, пока жертвы свои рвал, – не согласился другой.

– От чего ж он тогда помер? – спросил еще один.

– Одаренного он задрал, вон кум мой сам видел, а тот перед смертью его Силой шандарахнул, отомстил значится и душегуба прихлопнул.

– Да, герой! – закивали головами все.

Только один, с видом знатока, добавил:

– Герой, оно конечно так, да. Только вот сейчас Клан его прознает, всех причастных в порошок сотрет!

– Да все ж от лап этого монстра померли. И укротитель, и обслуга его. Так что мстить-то, вроде, и не кому, – возразил другой. – Это же несчастный случаи был, а не убийство какое.

– Плохо ты танов, да клириков знаешь, они найдут кого наказать. Тот Одаренный Темный, или Светлый был?

Большинство собравшихся недоуменно пожимали плечами, только один решился сказать:

– Дык, знамо дело Темный, коли, умирая, убийцу своего с собой прихватил.

– Вот, а они никогда смерти своих не прощают. Кого поймают, того виновным и сделают! – уверенно заявил «знаток».