Одновременно хоронили тысячу-другую погибших, которым повезло оказаться на «бракованном частном корабле» одного из независимых ЦУПов, и торжественно провожали десятки тысяч новых героев, несущих демократию в вечный космос на более удачливых кораблях. А на места тех и других уже становились сотни тысяч новых желающих, которые тоже хотели оставить свой след в истории. И что врать, планета медленно и необратимо умирала, многие это хорошо понимали и искали новый дом для себя и потомков. Далеко не все были под легким флёром космической пропаганды, многие делали этот выбор в пользу судьбы колониста вполне осознанно, прагматично и взвешенно. Некоторые пытались сбежать от бытовых проблем, ответственности, закона. Граждане с темным прошлым и неясным будущим стекались в бары и трущобы большого космического города в иллюзорной надежде найти какой-то способ улететь с планеты. Чаще всего, не находя таких вариантов слинять в новые миры, они улучшали статистику преступности целого региона, кривая неуклонно росла вверх.

Хорошо знакомые каждому звёзды с восемью лучами, знак демократической цивилизации людей, попадались повсеместно. Патриотичные штампы с главным гербом ОШП пестрили по всему городу. Эти знаки были на форме сотрудников и на городском транспорте. Так или иначе, герб и его производные обыгрывались у большинства компаний, связанных с космической индустрией. Все звездолёты имели этот знак на своем корпусе, как дань памяти родному дому, который они оставляют.

Стейси разослала свое резюме в несколько небольших обслуживающих компаний, которые занимались питанием рабочего персонала. Ей ответили почти все, ведь везде нужны хорошие повара. Стейси догадывалась, что везде сойдут и нормальные и даже вполне посредственные повара. Ей было не принципиально, где и даже кем работать, свою перспективную карьеру она уже похоронила. И вот в третий день после дня прощения у планеты, она стояла напротив вывески со звездой на фоне бургера и с интересом вглядывалась в логотип. Уже через десять минут, она успешно прошла собеседование, её пригласили на работу в одну из столовых в самое сердце космодрома.

Сама судьба нежно толкала Стейси в нужном направлении, вперед к её заветной мечте о звездах. По вечерам, когда она выходила с работы и шла через несколько кварталов нового города в своё общежитие, она смотрела только вверх, и мечтала. Она видела, как в звёзды взметаются большие корабли. Холодной бледной полоской на небе разрезая ночь, они улетали всё выше, совершенно не обращая никакого внимания на неё. Уже через какой-то год Стейси, будучи очень умной и пробивной девочкой, смогла подружиться с новыми людьми, закончить курсы медсестёр, прослушать открытые вводные курсы астронавтов. И закончить ещё кучу всего «около космического» как она сама же и выражалась по этому поводу. Она дотянулась до всего, до чего может дотянуться человек, находящийся в непосредственной близости от космодрома и даже больше.

Но и это не очень приближало её к космосу, оставались специфические требования по здоровью, психическому состоянию, возрасту, и множество других факторов, одни из которых были мудры и правильны, а другие являлись совершенным анахронизмом, но все ещё стояли на ее пути. Она хотела шагать по звёздам, но у неё не было космических ботинок. Она видела эти «космические» туфельки на витрине её мечты, но не могла их купить.

Те ценности, что пропагандировались с каждой пяди рекламных пространств, оказались наглой ложью. Все лозунги «Ты нужен звёздам» и «Космос для всех», и ещё бесконечное количество других, всё оказалось неправдой. Эти заманчивые рекламные заверения привлекали обывателей всей планеты, и только тут, в космическом сердце планеты, всё разбивалось о суровую реальность. Только на словах космос был для всех, и широкая программа космической колонизации подразумевала равный доступ для всех граждан. Если убрать весь обслуживающий персонал, все смежные «около» космические отрасли, которые обвили огромный космодром вдоль и поперёк, то в космос улетали единицы. Пролезть в эту очередь было практически невозможно.