– Папа… – шепотом произнесла я.

В одно мгновение пронеслись воспоминания того дня, когда последний раз я видела своего отца.

Он уходил, захватив с собой спортивную сумку с вещами. И где-то на половине пути остановился, позвав меня:

– Джаннам, доченька!

Я прижалась к маме, и она ещё крепче стиснула мою маленькую ладошку.

– Уходи! Ты меня обманул и тебе нет прощения! И больше никогда не возвращайся! Ты предал нашу любовь. Возвращайся к своей лживой жизни. Отныне нас в твоей жизни больше не существует!

Отец понуро опустил голову, последний раз взглянув печальным взглядом на меня и перешагнул порог.

И сейчас это был он, в этом не было сомнения.

– Джана? – спросил он с интересом разглядывая меня, и я молча кивнула.

Узнает ли он меня? Узнает ли моей отец через много лет, ту девочку, им брошенную и покинутую? Но к моему облегчению мужчина меня не узнал. Это было видно по его глазам. И я хотела этого, чтобы он меня не узнал. Но в тоже время это ранило.

Полицейский выпустил меня из камеры, и я наконец вышла на свободу. А на улице уже облегченно вздохнула, пробормотав слова благодарности.

– Не меня благодари, а Женю. С утра уже замучила своими звонками. Такая упрямая, вся в меня. Моя кровь! – гордо произнес мужчина открывая дверцу машины, припаркованную рядом с участком, и я сделав шаг неуверенно остановилась.

– Садись, – приглашающим жестом пригласил он в машину, – я тебя подвезу.

Я немного поколебавшись села к нему в машину, только из-за того, что не знала, как добраться до общежития. Мужчина какое-то время молча следил за дорогой, потом спросил:

– Куда тебя отвезти?

– В общежитие, пожалуйста… – тихо произнесла я.

– За чем тебе туда возвращаться? Давай к нам с ночёвкой. Уже поздно, и ты наверняка устала и проголодалась. Мы тебе всегда рады.

– Нет. Я лучше вернусь в общежитие. Мне как-то неудобно…

– Понимаю, – кивнул он, с улыбкой посмотрев на меня, – ты привыкла не от кого зависеть. Но так как ты первый раз в этом городе, одна, знай, что мы отныне твоя семья. Всегда можешь на нас положиться. У нас с Марией уже есть две дочери, но не помешает и ещё одна. Так что знай, ты не сирота, у тебя есть сестры, мать и отец.

Как ты папа близок к истине, пронеслось у меня в голове, и заметив, что мы приближаемся к общежитию, внутри себя обрадовалась. Наконец закончится этот для меня неприятный разговор. Пусть все останется на своих местах, и я никогда не сознаюсь своему отцу, что я потерянная его дочь. Я давно привыкла жить одна. И после смерти матери, смирилась к сиротской жизни. Распрощавшись с господином Добрыниным, я вернулась в комнату общежития. Там царил тот же Хаус, вернее ещё хуже после тщательной проверки полицейских. Вздохнув я уставшая принялась за уборку комнаты. Теперь я пока здесь буду жить одна. Бывших девушек уже исключили из университета и выселили из общаги. Их вещи я сложила аккуратно в уголок, до освобождения и приезда за ними родителей. С одной стороны, мне было жаль этих девушек. Почему это всё так получилось к моему первому приезду? Вскоре довольная уборкой, я просто свалилась с ног и уснула.

На следующий день я была в университете как штык. Вернее, за мной в общежитие заскочила Женя и забрала в университет, попутно расспрашивая про вчерашний инцидент и про то, почему я так неожиданно покинула вечеринку. На парковке я заметила взгляды студентов, особенно насмешливый блондинки Наташи.

– Наплюй на них, – беспечно бросила Женя заметив сконфуженное моё состояние, но тут же она воскликнула выхватив кого-то взглядом из толпы. – О, Танюша! Моя подруга!

К ней, вереща, подлетела с большими бантами на голове, как у школьницы, девушка и крепко обняла расцеловав в обе щеки. Девушка была ярко накрашена, в короткой мини-юбке и в лёгкой кофточке с крупными оборками.